Том 1. На рыбачьей тропе ; Снега над Россией ; Смотри и радуйся… ; В ожидании праздника ; Гармония стиля - Евгений Иванович Носов

к солнцезащитным очкам. Напялив на себя бумажный нос с очками и старую шляпу, Ваня взглянул в зеркало, совершенно не признал себя ни в какой малости и произнес:

— Мы еще посмотрим, черт побери!

Еще высок и чист

Мой полдень.

И слух и зрение

Остры.

И при любой

Плохой погоде

Не гаснет свет

Моей звезды.

И верно, свет Ваниной звезды еще долго не погасал. Нос работал безукоризненно. Никто не признавал Ваню в этом сутулом, в помятой шляпе старике на стареньком восьмерящем велосипеде с ореховыми удочками. Заведомо водрузив нос с усами еще в своем переулке, Ваня не спеша и непринужденно крутил педали по главной улице мимо проницательных, хотя и зашторенных, окон высокого районного учреждения, мимо постового ГАИ, от скуки лузгающего семечки на перекрестке, безбоязненно выруливал на Сергиевское шоссе, и ему почтительно, как всякому ушедшему на заслуженный отдых, уступал дорогу встречный транспорт и даже легковые машины с короткими числами и нулями на номерных знаках. На Сергиевском пруду он тоже на всякий случай не снимал спасительного носа и, когда местные ребятишки подступали совсем близко: «Ну чево, дедуля, клювает ли чево?» — делал им пальцами козу и приструнивал: «Эт я вас ужо, пострелята!»

А однажды, тоже на Сергиевском шоссе, ему долго, зычно посигналила нагонявшая сзади машина. Ваня обернулся и увидел за ветровым стеклом Первого. Черная «Волга» тем временем поравнялась с велосипедом, и в открытую дверцу Первый окликнул:

— Эй, молодой человек!

Ваня хотел было сделать вид, что это его, старика, не касается, продолжал давить на педали, еще больше сутулясь и пригибая голову, но Первый, повысив голос, повторил:

— Эй, Арлекин, я тебя знаю!

И Ваня понял, что свет его звезды погас: кто-то выдал его со всеми потрохами. И он покорно остановился и сошел с велосипеда.

— Ну что с тобой делать? То, что хотелось бы, — не могу: я при исполнении своих обязанностей… Видно, придется сделать то, что могу, но не хотелось бы: за надувательство и непочтение получай еще полгода. А каких, сам знаешь. Теперь доволен?

Ваня снял нос и широко, обезоруживающе улыбнулся, отчего Первый фыркнул, резко нажал на газ и умчался по дороге на Сергиевку.

Тяпочный месячник, слава богу, минул, отшумела и сенозаготовительная кампания, и наступила короткая, но долгожданная передышка. Снова нормально заработали учреждения и организации, люди пообмякли и подобрели друг к другу. И вот в один из таких дней за Ваней прибежал нарочный, сказал, что срочно вызывает к себе Первый.

Когда Ваня вошел в большой прохладный кабинет, тот сидел за столом, устало обхватив голову. Но, услыхав Ванины шаги, отнял руки и показал на глубокое кресло у стола.

— Садись.

Ваня аккуратно присел, с открытым любопытством глядя на Первого своими округлыми, редко мигающими глазами.

— Я чего тебя позвал… Не догадываешься?

— Н-нет…

— Так вот что… Я ведь тогда погорячился. Ну и ты хорош — с этим своим носом. Это надо же додуматься!.. — И Первый искренне расхохотался. — Ну, ладно. Ты вот что… Стихи давай. Без них тоже нельзя. Все директивы да директивы… Много, поди, написал?

— Когда же! — широко, миролюбиво улыбнулся Ваня. — Все месячники да месячники…

— Ну ладно, ладно… — слегка нахмурился Первый. — Ладно тебе скромничать. Почитай-ка что-нибудь, а я послушаю.

— Правда, нечего. Ну, разве про маршала…

— А что же — про маршала? Ну-ка, ну-ка…

Заныло сердце необычно,

И мгла глаза заволокла.

Когда на площади столичной

Лихая конница

Пошла.

Она плыла,

Танцуя в марше,

Неудержима и лиха,

И было видно — старый маршал

Рукой кому-то

Помахал.

И жилка на виске

Забилась,

И дрогнул мускул

На руке.

И покатилась,

Покатилась

Слеза по маршальской

Щеке…

Первый долго сидел, снова охватив голову обеими руками.

— М-да… И меня чуть слезой не прошибло. Вот ведь как можно сказать по-человечески даже о маршале. Да, брат, бежит время… Хорошо написал. И грустно. Молодец! Завтра же отнеси в газету. Правда, у тебя там два раза помянуто: «лихая» и «лиха», ты поправь, пожалуйста. А в целом — все здорово! Впрочем, для газеты немножко грустноват конец. Надо бы что-нибудь такое… Сам понимаешь… Чаю хочешь?

— Так и вы не хотите, — улыбнулся Ваня.

— А ты догадлив… Гмм… Нет, здорово ты надул меня с этим дурацким носом! А все-таки я тебя разоблачил! Шалишь, брат! Не на того напал!

— Наверно, анонимку написали.

— Ну, это секрет, — засмеялся Первый. — Напугался небось, когда я вдруг сзади подъехал? Поди, и до сих пор удочек в руки не берешь? Вот так-то ослушничать.

Ваня снова широко улыбнулся своими крепкими, один в один, сахарными зубами.

— Ну, ладно… Если чаю не хочешь, давай покурим, что ли… Как говорится, трубку мира выкурим.

Первый ваял со стола массивный портсигар, щелкнул крышкой, из-под которой пряно пахнуло хорошими сигаретами.

— Только извини, — сказал он, похлопав себя по карманам. — Вот спичек, кажется, у меня и нет. Где-то, наверно, оставил. У тебя найдутся?

— Это можно, — Ваня готовно подал коробок. Первый, зажав сигарету губами, надавил на коробок пальцем, и тотчас оттуда что-то стремительно, так что было не разглядеть, скакнуло и угодило Первому в самый нос. Первый, ничего не понимая, машинально провел ладонью по носу, но тут же из коробка выскочило еще что-то и скакнуло на его плечо. А то, что соскочило с носа, на мгновение уселось на картонную папку и тут же скакнуло на пол. Ваня приподнялся, сделал ладошку лодочкой и прихлопнул это самое что-то на плече Первого.

— Кузнечики, — смущенно улыбался Ваня. — На них голавль хорошо клюет. А спички — вот они, в другом кармане были. Извините, перепутал.

— Ну, знаешь… — нахмурился Первый, видимо, досадуя, что начатый разговор так глупо и нелепо испорчен. Но, подвигав бровями, Первый вдруг отвалился на спинку кресла и зашелся в тряском и беззвучном хохоте.

*

…Наконец позвонил Ваня из своего районного далека.

— Ну что? Плащ нашелся?

— Нашелся! Но, знаешь, ключа нигде нет… Хочешь, я перечислю, что было в карманах?

— А-а, ерунда!

— А твой нос?

— Дело прошлое, — засмеялся Ваня. — Оставьте у себя. Может, вам когда пригодится…

Уха на троих

Частный опыт коллективного ужения