Пособие по выживанию для оборотней - Светлана Гусева

— Мне бы до Покровки, — наклонился Туомас к водиле за рулем раздолбанных жигулей. — Подбросите?

Тот смерил его не слишком трезвым взглядом:

— Пятьсот.

Это был не просто грабеж — это была уже наглость. Но Туомас не хотел мокнуть, а еще меньше спорить. Он кивнул и с трудом запихнул себя на переднее сиденье, поджав ноги едва ли не к подбородку. Машина рванула вперед, подпрыгивая на каждом ухабе так, что Туомас ударялся макушкой о крышу. Водила включил на полную громкость радио, засмолил сигарету, и Туомаса, который уже с тоской прикидывал, как будет пробираться через опушку леса от Покровки до Логова три километра на своих двоих, внезапно осенило.

— А можно потише? — попросил он, когда они почти доехали до нужного места. — Невозможно этот вой слушать.

Водитель насупился:

— Вот сам себе тачку купишь, тогда и будешь решать, что и кому в ней слушать. А то ишь, буржуев развелось.

Туомас в ярости хлопнул рукой по приборной панели:

— Тогда останови! Сейчас же останови свою колымагу!

Замечательное слово «колымага» он выучил в отделении, где ему объяснили, что это не только убитая в хлам инвалидная коляска, но и вообще любое колесное средство, недостойное зваться ни средством, ни колесным.

Его натиск заставил водителя подкрутить ручку громкости.

— Деньги, — пискнул он, но Туомас швырнул ему едва ли не в лицо две сотни и вывалился из машины.

— Научишься подвозить как следует — тогда и цену заламывай.

— Эй ты, — водитель подался было за ним, но Туомас, обойдя машину, сунул руку в открытое окно и схватил его за грудки.

— Не трудись — сам дойду до Покровки. А ты катись отсюда, пока цел.

На душе стало мерзко от выбранного способа сократить дорогу. Туомас дождался, пока жигули скроются за поворотом, и только тогда свернул прямо в некошеную траву. Отсюда Логова было не видать, но он шел на едва различимый запах Стаи напрямик, перепрыгивая через глубокие рытвины и обходя здоровенные муравейники, скрытые под пожухлыми стеблями травы.

Идти пришлось долго — скоро кроссовки дали течь, а дождь и не думал заканчиваться. Спустя полтора часа, петляя среди мшистых прогалин, Туомас все-таки набрел на давешнюю тропинку с едва заметной одноколесной колеей. С трудом балансируя на глинистой почве, Туомас добрался до Логова, когда часы показывали почти полдень.

Его встретило тарахтение мотора, хотя снаружи ангар казался безлюдным. Обогнув постройку, Туомас увидел четверых молодых оборотней, возившихся с мотоциклом. Чуть поодаль маячил Карапуз; при виде Туомаса он побледнел и метнулся куда-то за угол. У стены ангара сидела, кажется, Танька или как-то еще и с аппетитом лузгала семечки. Смерив Туомаса безразличным взглядом, она сунула голову в приоткрытые ворота и прокричала:

— Борька! Тут пентюх заграничный вернулся.

Туомас сделал вид, что не расслышал, — незнакомое слово показалось обидным. В темноте ворот появился громила Борис. Молодняк, увидев старшего, вернулся к мотоциклу, словно Туомаса здесь и не было.

— Ты что ж это, милдруг, свалил тогда? — Борис пожал протянутую руку, приобнял его за плечи и с некоторым усилием повел прочь от ангара в поля. — Некрасиво вышло, не по-товарищески. Дуется наша Волчица, не в настроении. Ты бы с ней поласковее…

Туомас не без труда избавился от огромной ладони на плече.

— Как вы с деревенскими курами?! Я припомнил кое-что с той ночи.

— Не мели ерунды, — с легким смущением отмахнулся Борис. — Ничего ты не помнишь, волки и волки — человек за зверя не отвечает. Ты с таким настроем к ней даже не суйся, лучше в город приезжай — с шампанским там, веник прихвати. Вот адрес.

Байкер достал из кармана тонкую стопку замусоленных визиток, перетянутых резинкой.

— Слушай…

— Нет, это ты меня послушай! — Туомас машинально взял протянутую картонку и резко отступил на шаг, чтобы не смотреть на великана снизу-вверх. — С этим разбоем надо заканчивать. Рано или поздно вас перестреляют, как кроликов. Нравится такой финал? Я могу показать, как научиться контролю после превращения. Не сразу, не за одно полнолуние. Но это возможно, Борис. Я сам…

— Черт-те что мелешь, мозги, видать, под дождем раскисли. Что за ерунду…

— О чем шушукаетесь?

Туомас про себя чертыхнулся: широкие плечи Бориса скрыли от него половину горизонта, а дождь и ветер унесли прочь запахи. Дарья возникла как из-под земли — ее холодные глаза настойчиво обшаривали Туомаса с ног до головы, словно манекен.

— Смотрите-ка, кто пришел… — потянула она, недобро щурясь.

— Ты не серчай, он уже понял, что дал маху, вот и вернулся, — Борис сделал неуклюжую попытку выгородить Туомаса. — Он ведь наших обычаев-то не знает…

— Кончай заливать, иди, погуляй лучше. Выезжаем через час.

Туомас остался с Волчицей наедине.

— Что ж без цветов, джентльмен? — Дарья подошла к нему вплотную. — Разве так принято просить прощения у дамы?

На Туомаса пахнуло все теми же мускусными духами и хорошо скрываемой досадой. Она действительно была красива — умела подчеркнуть достоинства макияжем, а черный байкерский наряд делал и без того аппетитную фигуру еще сексуальнее.

Он просто не мог понять, почему ему противно даже находиться с ней рядом. Дарья стояла совсем близко, так что между ними едва оставалось пространство для вдоха.

Амулет до боли холодил кожу на груди.

— Я ничего не собирался просить, — спокойно пояснил Туомас. — Хотел поговорить с тобой о серьезной проблеме.

— Проблеме? — Дарья нахмурилась. — Чьей проблеме?

Он собирался начать с контроля и предложения помощи, но почему-то наружу полезло совсем другое.

— Ты знаешь, кто укусил Игоря. Или узнаешь в пару минут. Ты ведь понимаешь, что такое нельзя спускать с рук?

Волчица резким движением оттолкнула Туомаса так, что он едва не полетел в траву. Дождь моросил не переставая; промокшие кроссовки окончательно увязли в разбухшей от воды почве — каждый шаг сопровождался оглушительно мерзким чавканьем.

— Ты будешь мне указывать, что можно, а что нельзя, оборванец? Заявился, чтобы послужить мировым судьей? Я помню, что ты считаешь себя лучше нас, только так и не поняла, с какого хера. И если ты хоть пальцем шевельнешь, чтобы настучать на кого-то из моих парней…

— То что?

— То Пакт обернется против тебя. Ты думаешь, они со мной, потому что других титек в городе нет? Или потому, что им так уж нравится тусоваться в поле? Кретин! — Она смачно сплюнула. — Они со мной, потому что только я могу защитить их от Цербера. И тебя… могла бы, но теперь можешь не рассчитывать.

— Цербера?

Да что за сплошные тайны, от которых только зубы сводит? Туомас уже не ждал, что Волчица его просветит, — и не ошибся.

— Твои некусанные дружки помалкивают, не