Юрий Никулин. Война. Арена. Кино. 100 лет Великому Артисту - Михаил Александрович Захарчук

примусов, и горшки ударяются о кафельный пол уборной. Мимо двери часто ходят. По шагам сразу можно узнать, кто прошел. Вот тихие шаги тети Лины, а вот тяжелые – тети Гели. Она немножко хлопает шлепанцами. Вот прошел дедушка с подстаканником в руках, скрипя ботинками. Прошел дядя Витя. Но вот хлопает дверь, и слышится голос мамочки. Она всегда входит и что-нибудь говорит. Например: «Паулина Эдуардовна, на Разгуляе дают свежее мясо, и очередь совсем небольшая!» Или: «Капусту привезут к 12 часам. Володя встал?» Или просто: «А вот и я!» Как приятно все это вспоминать! Мамуся обыкновенно задерживается на пороге, открывает дверь, которая стукается о мою раскладушку. Милька кидается к ней. У мамы в руках хлеб, масло. Она стоит и обыкновенно говорит: «Ах, вы все еще спите! Володя! 12 часов! А тебе должен звонить Павлов!». Папка, спросонок: «Встаю, встаю…» Милька неистовствует. Я кричу: «Мама! Мама! Ведь ты не замечаешь крошку». Мама, хватая Мильку под передние лапки: «Да вижу! Вижу! Кто же это у нас золотой, ну, кто это у нас золотой и даже немножко серебряный?!». Мы с отцом хихикаем. Я начинаю вставать. Папа ногами делает гимнастику.

Я сейчас пишу это и замираю от восторга. Увлекся. Надо кончать и ложиться спать. Целую всех вас с Госей крепко-крепко. Привет всем. Рядовой красноармеец Ю. Никулин».

* * *

«26 декабря 1940 года.

Дорогие мамочка и папочка!

24-го получил письмо от мамочки и Тани, и вчера от папы. В последнее время я получаю письма, слава богу, очень часто, то от вас, то от ребят. Вчера послал вам письмо, но сегодня решил написать еще. Хотя особенных событий у нас не произошло. За исключением разве того, что 5-я батарея за хорошую стрельбу отправляется все-таки в Москву. Маршал Кулик не обманул. Мы, конечно, им страшно завидуем. Но еще неизвестно, отпустят ли их в отпуск там?

24-го ездил в баню один, но письмо ваше забыл дома и поэтому, чтобы вы не беспокоились, послал открытку. На 4-й батарее произошел несчастный случай. Молодой красноармеец тянул связь (прокладывал линию телефонную). Вдруг закричал и упал. Все решили: парень шутит, но когда подошли к нему, увидели: что-то случилось. Пока от нас вызвали машину, он уже умер. Его отправили в Ленинград, на вскрытие. Вчера вскрывали, и выяснилось, что у него случился разрыв сердца. Завтра его хоронят. Очень, конечно, я жалею его, хотя и не видел ни разу. Он с 1920 года. Дома, в Смоленске, осталась одна мать. Он у нее единственный. Все, конечно, потрясены. За все время в полку не было еще такого случая.

1-го числа должен получить отпуск на целый день. Поеду в Ленинград и там опущу письмо с карточками для Госи и Нины Холмогоровой. Я еще держусь за свое место санитара. Мало надежды, что я здесь укреплюсь, но все-таки маленькая ее капля сохраняется. Уж больно место хорошее.

В Ленинграде был в справочном бюро. Мне сказали: справку дадут, если я укажу место рождения тети Веры (мамина дальняя родственница. – М.З.). Пожалуйста, мама, напиши мне.

К Инночке (ленинградская знакомая Никулина. – М.З.), возможно, зайду, если переборю страх. Однажды мы мылись в бане почти около ее дома, но и тогда я постеснялся зайти.

Новый год (Старому): «Иди, иди! Не задерживайся! Я должен демобилизовать Никулина!» (Подпись под рисунком. – М.З.).

* * *

«27 декабря 1940 года.

Дорогие папочка и мамочка!

Докладываю вам срочные новости. В 8:00 по московскому времени (то есть на утренней поверке) старшина зачитал приказ о том, что все красноармейцы нашего полка, имеющие среднее образование, сдают зачеты на младших сержантов 7 января 1941 года. В состав комиссии, принимающей зачеты, войдут офицеры нашего полка.

Скажу честно: хорошо, что меня на поверке не было, а то бы я упал тут же, бездыханный. И это главное событие, происшедшее за последнее время. Я, конечно, первое время надеялся, что, дескать, нестроевик, санчасть и все такое прочее позволят мне избежать зачетов. НО! Фамилия моя уже красуется в списке экзаменуемых. Как вы понимаете, «не сдать» нельзя. Так и это еще не все. Если я 6 месяцев прослужу младшим сержантом, то потом буду сдавать на младшего лейтенанта запаса. Если я сдам на него – еще прослужу 3 месяца и меня отпустят домой. Однако, если я не сдам на младшего лейтенанта, то буду служить еще год лишний. Как вы видите, сколько еще трудностей на моем пути. Но я надеюсь, что счастье мне не изменит и все будет хорошо. Я приеду в сентябре месяце к вам, и мы заживем счастливо. После сдачи есть все основания остаться здесь же.

Ну, пока, целую крепко. Ю. Никулин».

* * *

«29 декабря 1940 года.

Дорогие мамочка, папочка и Госик!

Поздравляю вас с Новым годом и желаю вам счастья и успехов в 1941 году. Я получил деньги и надеюсь весело справить Новый год. Живу по-прежнему. Хорошо. Чувствую себя прекрасно. Про всякие «НО» писать не буду».

* * *

«2 января 1941 года, четверг.

Дорогие мамочка и папочка!

Итак, начался январь 1941 года! Первым долгом: большое спасибо вам и Госику за поздравление, которое вы мне прислали. Я его получил вчера вечером, вернувшись из отпуска. Надеюсь, и вы получили мое поздравление с Новым годом. Вам в письмо я вложил фотографии для Госика, а также послал для Нины Холмогоровой. Еще раз большое спасибо за поздравительное письмо. Особенно мне понравилось папочкино четверостишие.

Теперь – о себе. Нахожусь по-прежнему в санчасти, но чувствую, что доживаю свои последние дни. Ведь 7-го, как вы знаете, мы сдаем на младших сержантов. Поэтому в промежутках между будничной работой приходится урывками заниматься. Я у ребят достал кое-какие книги, как то: БУЗА, СУП и другие «буквари». Слово «БУЗА» расшифровывается: боевой устав зенитной артиллерии, а «СУП»: строевой устав пехоты. Как видите, получается довольно интересно. Не знаю, что со мной будет, но я решил честно, как и все, идти и сдавать. Я решил не поступать, как некоторые хитро…опые. Они выклянчивали себе возможность не держать экзаменов.

В штаб на каждого из нас комбат подал характеристики. Севка Филиппов (сослуживец Никулина. – М.З.) видел мою характеристику и сказал, что за нее одну меня могут сделать командиром, так как она заканчивается словами: «Красноармеец Никулин