Юрий Никулин. Война. Арена. Кино. 100 лет Великому Артисту - Михаил Александрович Захарчук

Я поднялся на этаж, где располагался кабинет Никулина. Зашел. Юрий Владимирович посадил меня в кресло. «Куришь?» – «Курю». Он поставил пепельницу, положил пачку сигарет и говорит: «Кури». Сам надел очки и начал читать. А сценарий-то – 14 страниц. Он прочел, потом так посмотрел на меня, снял очки и говорит: «Вы знаете, Юра, мне понравился ваш сценарий, я бы очень хотел у вас сниматься. Если не возражаете, я и Леву Дурова приглашу. Он мой хороший товарищ. Согласится».

И я тогда заплакал».

Сценарий до того понравился Никулину, что он сам поехал на «Мосфильм» и выбрал себе костюм и даже чемодан. Многие детали фильма актер дорабатывал уже на съемочной площадке, вспоминая свою долгую фронтовую жизнь. В результате получилось настоящее кино. Вневременное. Очень доброе, человечное, о вечном – о добре, зле, любви, порядочности.

Ветеран Великой Отечественной войны приехал в Москву, чтобы найти своих однополчан. В поисках фронтовых друзей его постоянно преследуют неудачи: один умер давно, другой переехал недавно. И фронтовик всякий раз растерянно бормочет таксисту, называя очередной адрес: «…Тут недалеко…». Наконец ветеран все же встречает своего друга-солдата. Старые бойцы находят давно разрушенный блиндаж. И по очереди вспоминают погибших однополчан. Причем Приезжий – Никулин; Лев Дуров, сыгравший инспектора ГАИ; Борис Токарев – таксист и Николай Смирнов – однополчанин Приезжего работали совершенно бесплатно. Единственное условие, которое выставил Юрий Владимирович начинающему кинорежиссеру – сделать ему копию для семейного архива. Николаенко выполнил просьбу. Собственный экземпляр, сданный во ВГИК на хранение, не сохранился. А отцовскую копию обнаружил Максим Никулин, и в 2002 году фильм «…Тут недалеко…» показал 1-й телеканал.

На просторах Интернета есть этот фильм. Вот что о нем пишут люди, короткометражку посмотревшие: «В 1979 году был на вечере-встрече с Юрием Никулиным. Он вышел на сцену в синем костюме, с короткой стрижкой, совершенно седой. И сказал, что эта прическа осталась после съемок в фильме, в котором он играет ветерана-фронтовика, приехавшего навестить своих друзей. Мы шли на встречу с Великим Клоуном в надежде лишний раз посмеяться, пообщаться с юмористом и комиком, а этот рассказ о фильме настроил всех совсем на другой лад. И хотя Юрий Владимирович не рассказывал полностью сюжет фильма, все почувствовали и серьезность поднятой в фильме темы, и горечь от пережитого в военные годы, и боль ветеранов, несмотря на то что прошло так много времени. Кстати, было это в Ленинграде, где на Пулковских высотах и воевал молодой артиллерист Юрий Никулин. А потом было все: и юмор, и песни про «Султана», и анекдоты про Никулина, которые он сам с удовольствием рассказывал про себя. Но вот уже почти 40 лет прошло, а рассказ о том фильме не забылся. И найти его оказалось так легко. Обязательно пересмотрю его прямо сегодня же». Александр.

«Замечательный фильм с великим Ю. Никулиным в главной роли. Смотрел его по ТВ лет 15 тому назад, ни до того ни после почему-то больше не показывали. Главный герой в исполнении Никулина поначалу выглядит просто странным пассажиром, севшим на вокзале в такси и не знающим толком, куда ему надо. Затем, когда он ходит вокруг закрытого на замок частного дома и встречает своего невесть откуда появившегося друга, начинаешь подозревать в нем уголовника, и уже в конце, когда они – два фронтовика – молча сидят и курят в заброшенной лесной землянке, в которой когда-то пережили, наверное, самые суровые дни в своей жизни, проникаешься глубоким сочувствием и уважением к целому поколению тех, кто выжил тогда на фронте и отстоял нашу страну в тяжелых боях. Похожие впечатления, видимо, испытал и молодой таксист, возивший Никулина. Также мне понравилась сцена с въедливым автоинспектором в исполнении Л. Дурова». Андрей К.

Вместо послесловия

24.08.97, воскресенье.

На прошлой неделе умер Юрий Никулин…

Когда его хоронили на Новодевичьем, я пойти никак не смог. Из Швеции прибывали два трейлера со строительными материалами, и мне нельзя было отлучиться даже в поселковый магазин. На третий день звонил Татьяне Николаевне. Расспросил, от чего и как умер Юрий Владимирович. И операция была вроде бы пустячной. Правда, на сердце. Но в 95 процентах она случается успешной. А вот Никулин попал в оставшиеся 5 процентов. Хотя сам себя всегда полагал фартовым малым. Ну везучим – точно. «Знаешь, – говорил, – сколько раз смерть мимо меня проходила – не сосчитать. Везло. Как в том анекдоте. Из пункта «А» вышел скорый поезд. Из пункта «Б» точно ему навстречу вышел такой же – скорый. И вот они, переполненные пассажирами, стремительно сближаются. Остался километр, 500 метров, 100 метров. Вот через десять метров они столкнутся лоб в лоб! Но вдруг промчались мимо. Почему? А судьба».

Мне вот судьба подарила добрые, дружеские отношения Никулина. Никто так сердечно ко мне не относился, как он. Может быть, только Плисецкая. Как-то за рюмкой я ему сказал об этом и добавил, что, наверное, не заслуживаю такого к себе расположения и временами комплексую, как толстовский Левин по отношению к Кити Щербацкой. Юрий Владимирович тогда произнес слова, которые до гробовой доски не забуду: «Хорошо тому давать, кто не хочет брать. Ты вот не грузишь меня, не напрягаешь всякими просьбами и поручениями. А другие так и норовят что-то от меня поиметь. Мне, пойми, не жалко. Никто в жизни не упрекнет меня в жадности, скупости или того хуже – в равнодушии. Но все это мне в кайф, когда сам делаю, а не когда меня к тому понуждают. Понял?»

Положим, я тоже изредка что-то желал поиметь от Никулина, чего там лукавить. Только я всегда чувствовал дистанцию, какую-то грань, через которую даже мысленно не переступал. А еще весьма существенно наши отношения скреплялись тем, что мы оба принадлежали к Войскам ПВО. Юрий Владимирович очень трепетно относился к своему фронтовому прошлому, к своему ветеранству. Впрочем, обо всем этом я, к счастью, успел написать при его жизни. Теперь мне нет нужды после его смерти что-то прибавлять, другое ретушировать. Дружба Никулина, опять-таки отныне и до смертного моего часа, всегда будет при мне. Будет моей гордостью. Больше у меня такого старшего друга уже не случится – «идя с базара», друзей не приобретают. А Юрию Владимировичу – земля пухом и самая светлая память.