Апейрогон. Мертвое море - Колум Маккэнн

он выдавала низкий стон, но Бассам починил его как мог при помощи клея и порозаполнителя.

Он установил в ее комнате свой старый граммофон и дал послушать виниловую пластинку Фарида аль-Атраша. Когда она услышала первые звуки, то задрала нос и сказала ему: папа, такую музыку слушают только старперы.

294

«О, цветок моей фантазии, я оберегал ее в своем сердце».

293

Организация «Женщины в белом», Las Damas de Blanco, была сформирована в две тысячи третьем году, чтобы опротестовать заключение в тюрьму кубинских адвокатов, студентов, журналистов и интеллигенции. Женщины встречались каждое воскресенье в церкви «Санта Рита де Касиа» в Гаване, с фотографиями любимых, заключенных в тюрьме, приколотыми к груди. Они говорили, что вдохновились примером матерей, исчезнувших в Чили, и движением «Матери площади Мая» в Аргентине.

В две тысячи пятом году Европейский парламент наградил группу Las Damas de Blanco премией «За свободу мысли» имени Андрея Сахарова, но их правительство запретило им посещать церемонию награждения.

292

Смадар поехала вместе с Нурит на Парижскую площадь в Иерусалим, чтобы присоединиться к протестующим женщинам. Ей было девять лет, у нее не было нормальных черных туфель, так что вместо них она надела пару балетных чешек, которые измазала ваксой. Она стояла на перекрестке, рядом с Джуди Бланк, активисткой постарше. Вместе они держали знак: «Прекратите оккупацию». Они не повели и бровью, когда к ним подъехала машина с группой поселенцев в темных шляпах, и кто-то бросил под ноги упаковку попкорна.

291

Нурит наградили премией Сахарова в две тысячи первом году. Она и Рами приехали в Страсбург, чтобы получить премию за писательскую работу. На ней было пурпурное сатиновое платье, а в сумочке лежала фотография Смадар.

Ей вручили награду вместе с Иззат Газзави, палестинским писателем и учителем. Сын Газзави – тоже по имени Рами – был застрелен во дворе своей школы израильскими снайперами в возрасте шестнадцати лет.

290

На восьмую годовщину смерти сына Газзави написал в дневнике: «Только безумие могло заставить нас отпраздновать твой 24-й день рождения. Торт был такого же роста, как и человек, который не придет на этот праздник. Никто его не ел. Как будто это был подарок тишине».

289

Когда Нурит вышла на подиум, она попросила не аплодировать.

288

После того, как он получил премию Сахарова, Газзави вернулся к преподаванию в Бирзейтском университете, но был несколько раз арестован за политически мотивированное подстрекательство.

По утрам несколько раз в неделю его останавливали на КПП Атара, где проводили досмотр с раздеванием прямо перед студентами.

Два года спустя после вручения награды Нурит услышала, что он умер от сломленного духа.

287

«Прости нам нашу тоску, – писал Газзави, – если она станет невыносимой».

286

Когда впервые в тысяча девятьсот девяносто четвертом году был построен контрольный пункт 300, это была обыкновенная деревянная хижина с парой оранжевых бочек, поставленных посередине дороги. Бочки были заполнены камнями. Играло радио. Развевался флаг. На посту стояло несколько солдат.

Бассам вспомнил, что было такое время, когда стая птиц могла запросто затмить всю эту зону.

Спустя год бочки заменили на цементные блоки. Затем был добавлен шлагбаум, потом забор, потом колючая проволока, потом барачная постройка, а потом большая башня из стали.

В две тысячи пятом году эта зона была включена в разделительный барьер, и этот КПП стал одним из самых больших на Западном берегу, увенчанный по всей длине колючей проволокой со скобами и стеклом.

285

Зимой две тысячи восьмого года Далия эль-Фахум начала ездить на велосипеде от Вифлеема в разные стороны Кедронской долины, собирая звуки естественной среды для своей диссертации.

Такую девушку, как Далия, редко можно увидеть в Вифлееме – рост сто восемьдесят восемь сантиметров, темные волосы заплетены сзади в тугой шиньон, над бровью седая прядь, как у барсука.

Она путешествовала в шарфе и скромной западной одежде, выезжала за окраину города в засушливые горы, за пределы долины, проезжала порой тридцать или даже более километров за один день.

Далию иногда останавливал патруль. Общаясь с полицейскими, она немного сгибала ноги в коленях и горбилась, чтобы не смотреть на них свысока и не устрашать своим ростом. Она рассказывала, что записывала звуки в горах для музыкального проекта. Солдаты просили ее проиграть записи. Поток ручья, лай дикой собаки, звук ветра в терновнике, аплодисменты птиц, летящих над головой.

Дважды полицейские разбирали ее диктофон, а однажды забрал насовсем один офицер, который позже приехал в деревенский дом ее отца и, сконфуженный, вернул, но без батарейки.

284

283

Проект Далии затрагивал работу композитора Оливье Мессиана, парижского органиста и друга Джона Кейджа, который вставлял во многие свои композиции звуки певчих птиц. В частности, Далия хотела взять за основу «Каталог птиц» Мессиана для фортепиано и инкорпорировать в него собственные звуки с Западного берега, слепив вместе электронную версию того, что она позже расширила бы до восьмичасового акта, который собиралась назвать «Миграция».

Однажды утром, уже написав проект наполовину в деревне за тринадцать километров до Вифлеема, Далия услышала бульдозеры, нарушавшие предрассветную тишину. Она и раньше замечала эти машины и видела поблескивающие маячки рядом с главной дорогой, но никогда так близко.

Через заросли кустарника она разглядела армейских людей, которые перекапывали рощу оливковых деревьев. Ветки переливались на солнце серебряным цветом. Они сверкали, когда их выдергивали из земли.

Далия подползла на животе, подвинулась ближе к источнику звука, с дистанции пятидесяти метров протянула вперед микрофон своего диктофона «Сони» и начала запись.

282

С использованием лазерных микрофонов ученые в Германии пришли к выводу, что растения и деревья выделяют в атмосферу определенные газы, когда ощущают опасность нападения. Эти газы, в свою очередь, производят звуковые волны, которые не регистрируются какими-либо аппаратами, если они не оборудованы самыми чувствительными датчиками.

Учетные из Института прикладной физики Боннского университета предположили, что цветы «издавали» стон, когда им срезали листья, и что деревья могут предупреждать друг друга о приближающемся рое насекомых, и что запах свежескошенной травы получается в результате секреции травинок.

Исследовательская группа делала выводы на основе предыдущих научных заключений о том, что в растениях содержатся нейротрансмиттеры, такие как дофамин и серотонин, однако не обнаружила никаких доказательств наличия нейронов и