Пособие по выживанию для оборотней - Светлана Гусева

верхней губе и шее у ведьмы блестели капельки пота, выбившиеся из косы каштановые пряди нитевидным узором липли к вискам и ключицам.

— Отопление дали на неделю раньше, — сообщила девушка.

Обычно идеально прибранная кухня словно подверглась набегу монгольских орд: на обеденном столе лежали несколько раскрытых справочников и в центре — огромная рукописная книга, которую Туомас видел только в «колдовской» комнате и никогда за ее пределами. Страницы кое-где придавливали раскрытые мешочки с травами и солью; на дверце сушилки прямо над раковиной болталась связка розмарина. На огне томились сразу три небольшие кастрюльки. Глаза Майи поблескивали нехорошим огнем. Запах становился все более невыносимым и шел, казалось, вовсе не от варева.

Туомас осторожно поддел пальцами спинку свободного стула, отодвинул к порогу и сел, стараясь ничего не задеть.

— Что это за запах?

— Чем так воняет? — одновременно с ним произнесла Майя, морщась. — От тебя за версту несет гнилью, даже можжевельник не перебивает. Опять ездил за тридевять земель?

Туомас принюхался, поднес к лицу свитер и принюхался снова. Неужели запах из морга — хотя все знакомые санитары уверяли, что никакого запаха морга не существует в природе, — так силен, что он притащил его на себе?

Майя с деревянной ложкой наперевес ждала ответа.

— Герман показал мне утопленницу. — Теперь уже Туомас наморщился, вспоминая. — И как она стала болотницей.

Майя мрачно кивнула и вернулась к вареву.

— Так и подумала.

— Потом она ушла, и я решил проследить, куда именно.

Капля с ложки плюхнулась прямо на горящую газовую конфорку. Раздалось шипение, Майя пробормотала что-то под нос и убавила пламя.

— Ты проследил за болотницей?! Зачем еще? — Она порылась в шкафчике и достала кофейную турку. — Решил и ее спасти? — в голосе слышалось отчетливое неодобрение.

Туомас обнаружил, что уже не может отделить смутно знакомый запах, еще витавший в кухне, от гнили и тлена. Он открыл рот, чтобы повторить вопрос, но не успел. Наливая в турку кипяток, Майя задела локтем небольшую подставку, на которой обычно держала набор разноцветных кристаллов из пяти штук, — она никогда не доставала их без особой нужды.

Сейчас подставка пустовала.

— Твои кристаллы… Где они?

Майя молчала. Забулькала вода в турке, через минуту все остальные запахи потускнели, уступив аромату свежемолотого кофе.

— Я не хочу об этом говорить, Том.

— Ты не хочешь… — Туомас кивнул. — Сегодня не хочешь, завтра тоже… Они же тебя обворовывают! Забираются, как к себе домой, и тащат то, что им нравится. А ты ничего не делаешь!

— Да, не делаю! — Майя сердито выключила все конфорки. — И ты не лезь.

Она ловко подхватила турку за секунду до того, как кофейная пенка выползла за край.

— Том, все взаимосвязано.

— Герман как раз пытался…

— Ты не понимаешь. Нельзя влезть, словно слон в посудную лавку, все переломать и сделать, как тебе кажется лучше. Ты уже отказался вступать в Стаю. Защищаешь от Стаи Игоря. Вломился в Ковен без приглашения. Как, по-твоему, это хоть кому-то поможет?

Майя закрыла рукописную книгу и поставила на освободившееся место кофейные чашки. Туомас одной частью рассудка, «человеческой и рациональной», как он ее называл, не мог не признать ее доводов — но другая, «звериная», требовала поступков, сведения счетов, взбрыкивая от невозможности навести порядок и призвать обидчиков к ответу прямо сейчас.

— Хочешь сказать, нужно просто молчать и ничего не делать? Когда они разоряют деревни? Когда кусают детей? Когда на тебя нападают громилы? Вам всем так удобно, сидите с этим Пактом и думаете: «Если что, Цербер разберется». Что-то не особо заметно, чтобы у него получалось!

— Тсс! — Майя испуганно прижала палец к губам. — Ты не знаешь…

— Да знаю я, — раздраженно бросил Туомас. — Видел я вашего Цербера, вчера поболтали с ним. Сказал мне проваливать отсюда побыстрее, но я думаю задержаться.

— Том…

— То, что случилось с Игорем, не должно повториться, — упрямо твердил он, игнорируя дурманящий запах кофе. — И если я правильно понимаю Пакт, как он был задуман, — это не должно сходить с рук! Никто так и не объяснил мне, что это за хрень! Я блуждаю в потемках, и ничего удивительного, что я совершаю всякие глупости вроде… вроде похода к Госпоже. Прости меня еще раз.

Майя слабо улыбнулась:

— Ты не виноват, что не знаешь правил.

— И что мне делать? — Туомаса внезапно прорвало. — Я не знаю, что мне делать, Майя! Авенир пытается сблизиться с Игорем, и я не могу помешать ему, он же больничный священник, а не преступник! Дарья, думаю, теперь и вовсе сживет меня со свету, если я сунусь в Логово еще раз — а мне придется сунуться, как только я узнаю правду о прошлом полнолунии. Или даже раньше… Ковен отыгрывается на тебе за мои глупости — и я не понимаю, что за лечение проводит Герман, которым он так хвастает перед мальчиком. До полнолуния всего десять дней!

Воздух закончился, и он беспомощно уронил голову на руки. Прошло несколько секунд, прежде чем тонкие теплые пальцы Майи аккуратно коснулись его плеча.

— Не беспокойся обо мне, Том. Ты… ты просто пытаешься объять необъятное, как у нас говорят. Всему свой черед. Если не веришь доктору Герману, — тут она замялась, — ты должен поговорить с ним. Или принять меры предосторожности. А с Игорем и священником — тебе придется поверить, что мальчик справится.

Майя помедлила:

— Он переживает, что ты его друг, но все еще относишься к нему как к ребенку. Он вырос на улице, Том, и я не знаю, как давно закончилось его детство. Возможно, он уже его и не помнит.

— Я всего лишь хочу защитить его.

— Знаю. — Она осторожно гладила его по макушке, распутывая пальцами отросшую за три дня шевелюру. — Я знаю, Том. Но всех спасти не получится. И не забывай, что в первую очередь тебе нужно быть осторожным самому. Это важно для всех нас.

Он поднял глаза и встретился взглядом с ведьмой. Кирси никогда не смотрела на него так — с безграничной нежностью. Словно почувствовав, что сейчас он поднимется и заключит ее в объятия, Майя быстро повернулась и вновь принялась хлопотать у плиты, хотя в этом не было никакой надобности.

— Я проследил за болотницей до самого… не знаю, как это называется. Запах стойкий, а двигалась она… в общем, догнал ее без труда и дальше уже шел следом. До того места, где она просто растворилась в ночном тумане.

— Топи, — пробормотала Майя еле слышно. — Обитель Деда.

— Я должен туда попасть и расспросить его.

— Нет! Ты не можешь! — она замотала головой так яростно, что растрепала все волосы.

— А кто мне помешает? —