Чувство реальности. Книга 1 - Полина Дашкова

Арсеньеву стало жаль, что нет никаких комментариев.Любопытно узнать, какой именно конфликт случился между Кравцовой и ееподчиненными накануне убийства. Судя по величине и жирности букв, по обилиювосклицательных знаков, она очень разозлилась.

На всякий случай Арсеньев еще раз просмотрел предыдущуюстраницу, но там не нашел ничего существенного.

«Съемка 10.30, позв. на Эхо, анонс, Обязат. напомнить Жпобриться! Очищ. от шлаков и токсинов, двухнедельная программа: 4 таб. 3 р.д.за час до еды, мучное искл., маникюр срочно!»

Саня автоматически отметил про себя, что маникюр она сделатьуспела. Интересно, начала ли очищаться от шлаков и токсинов? Тут же, совсемнекстати, он вспомнил “классные феньки” Геры Масюнина с пластырем и губнойпомадой.

"А может, кто-то решил ей отомстить? – неувереннопредположил Саня. – Личная неприязнь вполне реальный мотив, если веритьМасюнину, убийца действительно псих, и тогда этот мотив становится ещереальней”.

На нескольких страницах промелькнули названия марок машин ицены. Саня удивился. У Кравцовой была отличная бирюзовая “Хонда”, совсемновенькая, девяносто восьмого года. Неужели она хотела поменять ее на“Фольксваген” или “Опель”? А может, собиралась покупать вторую машину? Зачем?

Впрочем, учитывая ее характер, образ жизни и круг общения,этот вопрос можно было спокойно отбросить прочь. Зачем пять шуб при мокроймосковской зиме? Зачем сорок пар обуви, двадцать три вечерних платья, целаякомната, забитая немыслимым количеством барахла, дюжина наручных часов,двадцать сумочек, три огромных ящика в комоде, забитые косметикой? Чтобы всемэтим воспользоваться, не хватит и ста лет жизни.

Во время обыска в квартире Кравцовой кто-нибудь то и делоохал и присвистывал, пытался угадать цену на очередную шмотку или безделушку.Иногда Саня, слыша название фирмы, подавал ленивые реплики, сколько примерноэто может стоить.

Зюзя, проникшись уважением к его скромным познаниям в этойобласти, попросила его определить примерную стоимость вещей, которые показалисьей особенно шикарными.

Саня с некоторым удивлением обнаружил, что шубы сшиты измелких лоскутков и вовсе не в Италии. По-настоящему дорогой и качественнойможно назвать только одну, последнюю, норковую, купленную совсем недавно, навесенней распродаже с огромной скидкой. На ней еще висел ярлык и сохранилсятоварный чек.

Из дюжины часов только одни действительно “Картье”,остальные дешевая подделка. Настоящие, серьезные драгоценности смешаны вшкатулках с безвкусной бижутерией в одну кучу. Швы на роскошных вечернихтуалетах подозрительно неаккуратны, слишком много блесток, перьев, пуха,люрекса, бисера. То, что кажется щелком и кашемиром, на самом деле полиэстр ивискоза.

Обувь больше впечатляла своим количеством, чем качеством.Подделка под крокодиловую и страусовую кожу, много стразов, красного лака,золоченых каблуков-шпилек, бантиков, цветочков. Не то чтобы совсем дешевка, новсе-таки подделка.

Конечно, имелись у Кравцовой по-настоящему эксклюзивныевещи. Но мало. Значительно меньше, чем ей хотелось. Основную часть ее гардеробасоставляли горы ярких, броских, почти вульгарных шмоток, с претензией нароскошь, иногда даже с поддельными фирменными бирками “Кристиан Диор”,“Шанель”, “Эскада”, пришитыми вручную.

– Неужели сама пришивала? – поражалась Зюзя, слушая егокомментарии.

– Вполне возможно, – пожимал плечами Саня, – бирки продаютсяна окраинных вещевых рынках.

– Но зачем, зачем? – восклицала Зюзя. – Она ведь не дурочкаи отнюдь не бедная. Слушай, Шура, а это? Только не говори, что тоже подделка! –Зинаида Ивановна показывала ему очередную кофточку, украшенную стразами,отделанную нежным страусовым пухом.

– Это вообще дешевка с какого-нибудь рынка. Впрочем, я неспециалист.

– Еще какой специалист! Откуда в тебе это, Шура? От когоугодно, но от тебя совершенно не ожидала, – качала седой головой следовательЛиховцева.

Всего года три назад он сам от себя этого не ожидал. Впринципе каждый оперативник должен иметь набор камуфляжа, чтобы принеобходимости легко и незаметно вписаться в круг людей, которые оцениваютсобеседника по ярлычку на изнанке одежды, по марке часов, ботинок, галстука ипо прочим деталям туалета. По-хорошему, на это стоило бы выдавать определенныесуммы, пусть даже строго подотчетные. Глупо, когда не удается раскрутитьважного свидетеля только потому, что ты не правильно одет и он тебя за это неуважает.

Впрочем, рассуждать о суммах, надбавках и маленькихмилицейских окладах еще более глупо, а главное, бесполезно и унизительно. Ненравится – уходи в частные охранные структуры или становись скотиной, “крышуй”бандитов, бери взятки и садись в тюрьму. Твой выбор, только твой. Невозможнопостоянно ныть и жаловаться.

Арсеньев долго не мог постичь эту науку, искренне непонимал, чем отличается “Роллекс” за пятьдесят тысяч долларов от “Сейки” за стодолларов на запястье нового знакомца? Ведь не будешь без конца расстегиватьремешок часов и всем показывать клеймо на тыльной стороне корпуса? Что тычувствуешь, когда на руке у тебя тикает небольшая загородная вилла (от 50 тысячи выше), на ногах поблескивает недельный тур, скажем в Испанию (от тысячи дотрех), на шее болтаются слегка подержанные “Жигули” (от пятисот до тысячи)?

Но постепенно он научился отличать часы-виллу от просточасов по особому отливу циферблата, по блеску стеклышка и прочим едва уловимымпризнакам. Кое-как разобрался с одеждой и обувью. А главное, понял, зачем этонужно.

Если ты принадлежишь к касте людей, которые по статистикезанимают первое место среди жертв заказных убийств и похищений с целью выкупа;если бронированный джип, видеокамера у ворот, вооруженная охрана, личныйадвокат и прочие прелести становятся необходимы тебе как зубная щетка по утрами вечерам, значит, тебе страшно. Ты знаешь, что тебя хотят убить и сам всегдахочешь убить кого-нибудь. Мир для тебя становится хаосом, подлым, опасным инепредсказуемым. Здоровое чувство бесценности жизни, как собственной, так ичужой, данное каждому человеку от рождения, быстро атрофируется, и на смену емуприходит нездоровое чувство цены. Цены чисто конкретной, выраженной в долларах,подтвержденной товарным чеком, ярлыком, клеймом, наклейкой. Ты обвешиваешь себявсякими эксклюзивными талисманами и оберегами, увеличивая до бесконечностиколичество нулей, которые все равно, как ты ни тужься, останутся нулями.

Сане все чаще приходилось иметь дело не с алкашами инаркоманами вроде Вороны, не с уличными воришками, хулиганами и попрошайками, ас представителями этой самой “нулевой касты”, с людьми солидными, хорошоодетыми.

Год назад на распродаже в одном шикарном бутике, в центреМосквы, он купил себе костюм. Изначальная цена блуждала где-то в районе тысячи,и за одно только это Саня испытывал к костюму смешанное чувство почтения иотвращения, словно он был живым существом, наглым талантливым мошенником.