Жизнь Христофора Колумба. Великие путешествия и открытия, которые изменили мир - Самюэль Элиот Морисон

Колумб откажется от этих титулов и доходов, с ними связанных, он получит прекрасное поместье в Кастилии с высокой рентой. Надо думать, что потомки Адмирала часто жалели, что он не пошел на такой обмен. Его оскорбленное чувство чести и непреклонность, граничащая с упрямством, позволившая преодолеть все человеческие и материальные препятствия и совершить четыре величайших плавания в мировой истории, не позволили ему пожертвовать обещанными плодами своих завоеваний. У него должно было быть все или ничего; и это «ничего» он и получил.

В 1505 году двор переехал в Саламанку, а затем в Вальядолид, и Колумб с трудом за ним последовал. Артрит усиливался, и большую часть времени Адмиралу приходилось быть прикованным к постели. Были ли эти мучительные боли единственной расплатой, которую он должен был получить за все свои открытия и перенесенные трудности? Все чаще и чаще он, должно быть, искал какого-то объяснения у непостижимой божественной воли, которая предопределила его многочисленные страдания. Был ли Бог все еще разгневан гордыней Адмирала в те памятные дни, когда у его ног лежал целый новый мир? Разве божественное сострадание не положило бы конец этим пыткам и не даровало бы ему какой-нибудь знак королевского милосердия, прежде чем он отойдет в еще один мир, но совсем иной? Почти до последнего дня своей жизни, как мы видим, он планировал распределение будущих доходов, включая погашение старых долгов расточительного отца, постройку часовни на Эспаньоле, в которой можно было бы служить мессы за упокой его души, и создание фонда для пожертвований на возвращение Гроба Господня. Колумб был абсолютно уверен в справедливости своих притязаний и, казалось, не сомневался, что Бог узреет их истинность если не в пользу его самого, то хотя бы для наследников. Если бы Бог пожелал наказать его, да свершится Его воля; но, несомненно, Бог одобрил бы эти благочестивые распоряжения последней воли Адмирала и таким образом позаботился бы о том, чтобы его потомки были поставлены на путь их исполнения.

Почти в последний момент появился новый проблеск надежды. После смерти королевы Изабеллы король управлял ее королевством Кастилия в качестве регента при дочери инфанте Хуане и ее муже эрцгерцоге Филиппе Австрийском. Фердинанд, хитрый политик и старый лис, решил обманом лишить их наследства, женившись на юной племяннице французского короля Людовика XII в надежде произвести на свет сына и наследника престола Кастилии. Этот брак дал Филиппу и Хуане намек на то, что им лучше обеспечить свои права без дальнейших проволочек. В конце апреля 1506 года они высадились в Ла-Корунье[326]. Теперь Колумб надеялся добиться от Хуаны справедливости, в которой ему отказал ее отец. В конце концов, она была дочерью Изабеллы, и Адмирал хорошо помнил, как малолетняя инфанта донья Хуана сидела с открытым ртом рядом со своей матерью, когда Колумб привез домой первых индейцев и рассказал монархам удивительные истории о золотой Индии. Если бы Адмирал был достаточно здоров, он бы самостоятельно изыскал аудиенции у новой королевы и бросился бы к ее ногам. К сожалению, больного Колумба уже тяжело было сдвинуть с места, и от его имени к кастильскому двору был послан аделантадо с целью поцеловать руки молодым монархам и просить благосклонности к своему обиженному, хотя и выдающемуся брату.

К этому времени болезнь Колумба быстро прогрессировала, и его приближенные видели, что конец уже близок. 19 мая 1506 года Адмирал утвердил свою последнюю волю и завещание, сделав дона Диего наследником всего имущества и привилегий, упомянув при этом остальных оставшихся в живых ближайших членов семьи, включая Беатрису Энрикес де Харана, и выделив некоторую сумму на оплату «долгов совести» в Генуе и Лиссабоне.

20 мая, во время бдения в честь праздника Вознесения Господня, Колумбу внезапно стало хуже. Увы, пока никаких новостей от аделантадо не поступало. У постели умирающего собрались Диего, любимый младший брат, дон Диего, сын и наследник, Фернандо, сын и товарищ по кораблю, Диего Мендес и Фиеччи, доблестные командоры «Капитаны» и «Вискайны» и руководители путешествия на каноэ, а также несколько верных слуг. Это было достаточно жалкое смертное ложе для Адмирала Моря-Океана, вице-короля и губернатора островов и материковых земель, однако уже никакая пышность или новые обстоятельства не могли ему сейчас помочь. Вызванный священник отслужил мессу, и в этом маленьком кругу друзей и родственников Колумб причастился. Умирающий Адмирал принял виатикум[327] и после заключительной молитвы этого последнего служения, вспоминая последние слова своего Господа и Спасителя, с чьими страданиями он иногда осмеливался сравнивать свои собственные, еле слышно произнес: «In manus tuas, Domine, commendo spiritum meum»[328].

«И, произнеся это, он испустил дух».

Так умер человек, сделавший для изменения хода истории больше, чем кто-либо другой со времен Августа Цезаря. И все же жизнь Адмирала завершилась в разочаровании. Он не нашел пролив, не встретился с великим ханом, не обратил большого числа язычников и не вернул Иерусалим. Он даже не обеспечил будущее своей семьи. Значение того, что он совершил, было для него самого лишь немногим менее туманным, чем для летописцев, которые даже не упомянули о его смерти, или для придворных, не присутствовавших на скромных похоронах в Вальядолиде. Огромные просторы и мощнейшие ресурсы Америки проглядывались слишком смутно, а могучий океан, омывающий западные берега Европы, еще не раскрыл всех своих секретов. Америка, в конечном счете, конечно, была бы открыта, даже если великое предприятие Колумба было отвергнуто, но кто может предсказать, каков был бы результат? Путешествие, которое привело Адмирала в «Индию» и вернуло обратно, было не слепой случайностью, а творением его собственного ума и души, предварительно долго изучаемым, тщательно планируемым и осуществленным благодаря мужеству, знанию моря и неукротимой воле. Ни одно последующее путешествие не могло привести к таким впечатляющим результатам, и его слава была бы обеспечена, если бы он отошел от морской практики сразу в 1493 году. И все же благородное стремление исследовать дальше, организовать территории, отвоеванные для Кастилии, и совершить кругосветное путешествие еще трижды направляло его в Америку. Эти путешествия, еще более продолжительные, чем Первое, доказали, что он величайший мореплаватель своего времени, и позволили ему обучить капитанов и лоцманов, призванных вывешивать знамена Испании у каждого американского мыса и острова между 50° северной и 50° южной долготы. Легкость, с которой он снова и снова находил дорогу домой, побудила тысячи западноевропейцев на поиски морских приключений и проведение исследований. И если Колумб потерпел неудачу как колониальный администратор, то, скорее всего, потому, что его концепция колонии превосходила желания его последователей передавать наставления и культуру