Жизнь Христофора Колумба. Великие путешествия и открытия, которые изменили мир - Самюэль Элиот Морисон

разрешено остаться на берегу под командованием человека, назначенного Адмиралом, в то время как Франсиско де Поррас был закован в кандалы на борту.

В то же время Диего Мендес снаряжал спасательное судно. Овандо, как и следовало ожидать, отказал ему в стоянке в Санто-Доминго, поэтому ему пришлось ждать прибытия кораблей из Испании вне гавани. Наконец прибыла флотилия из трех судов. Одно из них, которое Колумб называет «каравелоной» (маленькой каравеллой), Мендес зафрахтовал, снабдил провизией и отправил на Ямайку под командованием Диего де Сальседо, верного слуги Адмирала. Сам Мендес вернулся в Испанию на одном из других кораблей, как и приказывал Колумб, чтобы доставить письма монархам, падре Горрисио и дону Диего.

Каравелона прибыла в Санта-Глорию в конце июня 1504 года и 29-го числа ушла на Эспаньолу вместе со всеми выжившими, численностью около ста человек. По общему счету, Колумб и его люди пробыли на Ямайке один год и пять дней. Путешествие против ветра и течения в Санта-Доминго оказалось долгим и утомительным, да и само судно находилось не в лучшем состоянии. Его грот-мачта была сломана, паруса прогнили, а днище пропускало воду из-за плохого или старого конопачения. Команда с трудом удерживала каравелону на плаву. На долгое время она была задержана плохой погодой в Пуэрто-Бразиле (Жакмель) и на острове Беата, откуда 3 августа Колумб, выдерживая политес, отправил с посыльным благодарственное письмо Овандо. Десять дней спустя корабль достиг Санто-Доминго. На все путешествие ушло шесть с половиной недель. Овандо, делая вид, что очень рад видеть Адмирала, принял его в своем собственном доме, но показал свою истинную сущность, тут же отпустив Порраса на свободу. «Сладкая парочка» этих братьев так и не была никогда наказана за попытку организации мятежа, а после заселения Ямайки Франсиско получил на ней правительственную должность.

В Санто-Доминго был зафрахтован еще один корабль. На его борту Адмирал вместе с сыном и братом 12 сентября отплыл в Испанию. Большинство же выживших в четвертом плавании предпочли остаться на Эспаньоле и не заниматься мореплаванием (по крайней мере на тот момент). Позже некоторые из них стали первыми поселенцами на Пуэрто-Рико. Были и те, кто отправился домой на каравелле, которая привезла их с Ямайки. Она отплыла приблизительно в то же время, но сломала мачту у Озамы и была вынуждена вернуться. Только примерно в конце ноября «инвалидная» карвелона дошла до Испании (очевидно, на ней плыли и братья Поррас).

Обратный путь Адмирала домой на зафрахтованном корабле был долог и хлопотен, но история не сохранила даже намека, каким курсом он следовал. Мы только знаем, что 19 октября его грот-мачта разломилась на четыре части, но благодаря изобретательности братьев Колумб из обломков было сооружено новое «дерево», укрепленное канатами, веревками и кусками досок. Известно также, что во время очередного шторма у судна вдобавок сорвало и фок-мачту, но, так или иначе, 7 ноября 1504 года, после пятидесяти шести дней перехода из Санто-Доминго, последнее плавание Адмирала благополучно завершилось на рейде Санлукар-де-Баррамеда.

Фернандо, которому еще не было и четырнадцати, когда началось Четвертое путешествие, исполнилось шестнадцать; аделантадо, сохранивший энергию и здоровье, был готов к новым приключениям; Адмирал в свои пятьдесят три года окончательно подорвал и физическое, и душевное здоровье. Он хорошо понимал, что не выполнил то, что от него ожидалось: пролив не был найден. Однако он открыл перешеек и гораздо более богатый золотом регион, чем Эспаньола, поэтому его совесть была удовлетворена: он сделал все, что мог. «Несомненно, я служил Их Высочествам с таким же усердием и любовью, с какими мог бы завоевать рай, и даже больше; и если я чего-то не достиг, то, значит, это было невозможно или намного превышало мои знания и силы. Наш Господь Бог в таких случаях не требует от людей ничего, кроме доброй воли…» – написал он своему сыну уже после прибытия.

Колумб не был вызван ко двору для отчета о путешествии (эту милость оказывали даже куда менее значительным мореплавателям) и не обратил на себя абсолютно никакого внимания со стороны монархов. Предполагаемой причиной считалась болезнь королевы. Она и в самом деле находилась на смертном одре, что делало ситуацию еще более огорчительной: Изабелла вполне могла бы уделить Колумбу минутку внимания и позволить Адмиралу поцеловать ей руку, в то время когда множество придворных чиновников и прихлебателей имели доступ к постели государыни. Несомненно, истинная причина, по которой Колумб не получил приглашения ко двору, заключалась во всеобщем подозрении, что Адмирал, воспользовавшись случаям, начнет излагать Изабелле собственную горестную историю, а не станет развлекать ее рассказами об открытиях и приключениях.

Он мог бы доставить королеве некоторое удовольствие, демонстрируя «орлов», «зеркальца» и другие золотые безделушки из Верагуа, но его главное стремление заключалось в высказывании жалоб на плохое обращение со стороны Овандо, на мятеж, возглавляемый дружками казначея, и в просьбе восстановления законных прав. Соверены и ранее много слышали о подобных вещах и не собирались ничего с этим делать. Так зачем же позволять не совсем чистой собственной совести сталкиваться с этим героическим, но докучливым старым моряком?

Смерть Изабеллы 26 ноября 1504 года означала, что последний шанс Колумба был упущен и его последнее Четвертое путешествие оказалось напрасным с точки зрения какой-либо выгоды для него самого. Если королева верила Адмиралу, утешала его в горе и облегчала нужды, то политическая концепция короля не оставляла места сантиментам. Овандо преуспевал для короны на Эспаньоле, что доказывалось увеличивающимися поставками золота, поэтому не было никакого смысла заменять его сломленным первооткрывателем, который и раньше находил этот остров слишком горячим местом, и этот акт абстрактной справедливости не помог бы делу. «Ни Адмиралу, ни его брату не следует приезжать на Эспаньолу», – решительно заявил один колонист, первостепенная задача которого заключалась в обращении туземцев в христианство: семья Колумба была здесь слишком непопулярна.

К тому времени, когда до Колумба дошла весть о смерти Изабеллы, он уже был слишком болен, чтобы путешествовать самостоятельно. Но у него имелся преданный и заинтересованный «адвокат» при дворе – его сын, который по долгому опыту хорошо знал все тонкости конкретных дел. Во время Четвертого путешествия дон Диего перерос должность пажа и стал одним из охранников королевы. Это подразделение было распущено после смерти Изабеллы, но молодой человек (на это время ему было около двадцати четырех лет) пользовался расположением короля и получил назначение в его собственную гвардию. В сложившейся ситуации никто не мог быть в лучшем положении, чем дон Диего, чтобы вести дела своего отца, хотя и мало мог сделать что-то конкретное. Это мы