Жизнь Христофора Колумба. Великие путешествия и открытия, которые изменили мир - Самюэль Элиот Морисон

class="p1">2 января 1494 года суда бросили якоря с подветренной стороны лесистого полуострова, дававшего укрытие от ветра. Он представлял собой небольшую равнину, казавшуюся подходящим местом для основания города. Между тем взятый скот умирал. Заболевшие моряки, измученные постоянной сменой парусов, умоляли Адмирала не идти дальше. Именно поэтому он выбрал этот полуостров для постоянного поселения и назвал его Изабеллой в честь королевы.

На этом пора открытий для Адмирала временно закончилась, как, впрочем, и закончилось счастье от всего Второго путешествия после познания судьбы Навидада. Тем не менее Колумб не мог не испытывать и удовлетворения от этой экспедиции на Эспаньолу. Под благоприятным ветром и установившейся погодой он провел через Атлантику семнадцать судов, в том числе и малотоннажных, совершил идеальную высадку на берег, продолжил путь через длинную цепь не нанесенных ранее на карту островов, не имея при этом ни одного серьезного происшествия. Адмирал открыл двадцать больших островов и более четырех десятков малых, на которых прежде не останавливался взгляд ни одного европейца. Командуя самым большим флотом из пересекавших эти глубокие воды, имея на борту общим счетом 1200 моряков, колонистов и вооруженных солдат, он сумел поддерживать порядок и дисциплину во время всего путешествия, длившегося четырнадцать недель. В регионе, населенном свирепыми карибами-людоедами, он избежал конфликта (за исключением одной короткой стычки) и потерял всего одного человека. Немало неприятностей ожидало Адмирала, когда он покинул палубу «Мариагаланте» и отправился на сушу, сменив должность морского лорда на должность строителя колонии. Поворот в судьбе был резким и наступил очень быстро. Не сомневаюсь, что в последующие годы, страдая душой и телом от злой природы человека, неблагодарности государей и хмурого взгляда провидения, Колумб искал утешения в памяти о тех светлых ноябрьских днях 1493 года, когда флот весело шел вдоль высоких, поросших зеленью Антильских островов, за вершины которых цеплялись нагнанные пассатами облака, долины с глубокими расщелинами перекрывали радуги, ночами над головой светили звезды невероятной яркости, а сердечные голоса моряков соединялись в вечернем гимне Пресвятой Богородице.

Глава 31

Сибао (2.01–24.04.1494)

…Цари Фариса и островов поднесут ему дань; цари Аравии и Савы поднесут дары…

Псалтирь, 71: 10

Вы не замечали, что великие первооткрыватели и исследователи, как правило, редко становятся успешными колонистами, а первые колониальные экспедиции почти никогда не выбирают подходящее место? Например, Джеймстаун в Виргинии или первое французское поселение на реке Сент-Круа? Даже умные голландцы не догадались сразу высадиться на Манхэттене, прежде чем много лет не покрутились в североамериканских водах. Карты Центральной и Южной Америки испещрены местами поселений, изначально созданных конкистадорами, но затем покинутых более практичными преемниками. Изабелла была первым неудачным вариантом, но при этом и наиболее простительным, поскольку никто из находящихся на борту кастильского флота не имел опыта колонизации. Вот как благочестиво записывает о выборе места доктор Чанка: «Нашему Господу было угодно, чтобы из-за отвратительной погоды, которая не позволяла идти дальше, мы высадились в самом лучшем месте, которое только смогли выбрать; здесь очень хорошая гавань и прекрасный рыбный промысел, который столь необходим при нехватке мяса».

Позвольте, но рыба в тех местах прекрасно ловится вдоль всего побережья, а вот гавани в Изабелле нет ни одной. Там есть только рейд, который действительно хорошо защищен от пассатов, но совершенно открыт с севера и северо-запада, что делает якорную стоянку непригодной в зимний период. Если даже предположить, что выбранное место для стоянки не самое плохое, более крупные суда флота Колумба не могли встать на якорь ближе, чем в полумиле от берега. Хорошую питьевую воду можно брать только из Рио-Бахабонико, расположенной примерно в миле к юго-западу, причем эта река не судоходна. Несомненно, флот нуждался в отдыхе и подкреплении, но трудно понять, почему Колумб после короткой передышки не направился к Рио-де-Грасиа, всего в девяти милях к востоку, где годом раньше «Пинта» простояла в полной безопасности две или три недели, или к Пуэрто-Плата, расположенному в два раза дальше и замеченному во время первого плавания. Вместо этого Адмирал сразу принял решение в пользу Изабеллы и сразу же начал высаживать людей и животных, сажать семена и закладывать фундамент города, который, как он ожидал, будет существовать вечно.

Вероятно, крайнее беспокойство Колумба, касающееся добычи значительного количество золота, заставило его отказаться от дальнейших действий. Действительно, кроме одного-двух бочонков драгоценного металла, собранных гарнизоном Навидада и готовых к отправке домой, у него не было ничего, а Адмирал хорошо знал, что скажут государи, если большой флот вернется без каких-либо оправданий немалых расходов и обманутых ожиданий. Он и так уже потратил месяц на поиски места, которое гарнизон Навидада должен был давно выбрать, ну а сами монархи были бы крайне недовольны фактом содержания семнадцати судов на королевском жалованье дольше, чем это необходимо. Флот должен быть отправляться домой в ближайшее время, имея много золота, что указывало бы на действительное достижения «Индии». В Изабелле туземцы заявили, что долгожданные копи Сибао находятся неподалеку, и предложили услуги проводников. Уже только этого было достаточной причиной, чтобы оставаться на этом месте. Не теряя времени, Колумб организовал экспедицию вглубь материка во главе с Алонсо де Охедой и Гинесом де Горбаланом в качестве заместителя.

Что мы знаем о де Охеде? Он относился к числу тех проворных, жилистых и вспыльчивых человечков, из которых получаются отличные солдаты, исследователи и футбольные квотербеки, но предпочитающих играть в команде на равных или даже оставаться на положении ведомого, нежели руководителя. Как писал Лас Касас, «…это был человек хрупкого телосложения, но очень пропорциональный и миловидный, с красивой осанкой и лицом, на котором выделялись огромные глаза… Поражала его подвижность. Все физические совершенства, которыми мог обладать человек, казалось, были в нем объединены… Он был до фанатизма предан Богоматери и клялся ее именем (devodo de la Virgen Maria)… Де Охеда всегда стремился быть первым в рядах, когда проливалась кровь, будь то война или простая ссора». Как и Колумб, находясь под покровительством герцога Мединасели, он привлек к себе внимание королевы, когда она пребывала в Севилье. Во время какого-то популярного праздника при обходе кафедрального собора юный Алонсо взобрался на балку, выступающую из Хиральды примерно в 250 футах над улицей, сделал пируэт на одной ноге, затем, благополучно спустившись, подбросил апельсин в воздух так высоко, что заговорили, что он, должно быть, взлетел до самого верха колокольни. Фонсека решил, что де Охеда мог бы пригодиться для Второго путешествия, и предложил командование каравеллой. Уже будучи на Гваделупе, де Охеда доказал,