Жизнь Христофора Колумба. Великие путешествия и открытия, которые изменили мир - Самюэль Элиот Морисон

суда находились в дрейфе, поскольку лишь вечером 16 ноября они соприкоснулись с сушей. Если наше предположение о смене направления ветра верно, к этому времени Адмирал должен был находиться где-то восточнее или к юго-восточнее острова Верджин-Горда.

Исходя из «багамского» опыта Колумб ожидал, что все отдельные вершины, просматривающиеся с Санта-Крус, по мере приближения соберутся вместе и сольются в один большой остров. Но случилось обратное: чем ближе флот подходил к горным пикам, тем больше островов появлялось перед глазами. Таким образом, Адмирал исключительно уместно назвал новый архипелаг в честь святой Урсулы и ее спутниц – одиннадцати тысяч морских дев.

По легенде, Урсула была дочерью Дионота, короля Корнуолла, который обещал выдать ее замуж за языческого короля Бретани. Желая остаться девственницей и христианкой, она уговорила старика дать ей трехлетнюю отсрочку для увеселительного путешествия с подругами. В начале она отобрала десять юных дев благородного происхождения со склонностью к морским путешествиям, однако оказалось, что слишком много девушек Корнуолла также хотели продлить свою девственность, а в путешествии укрепить дух и улучшить разум. Радушие и гостеприимство Урсулы были столь велики, что в окончательный список вошло 10 999 девственниц, не считая самой хозяйки. Это было гораздо больше, чем рассчитывал Дионот, но, верный своему слову, он снарядил одиннадцать самых больших кораблей королевского флота, на которых одиннадцать тысяч девственниц отправились в плавание. Одним из их многочисленных портов захода был Рим, где путешественниц принял папа (валлиец из Холихеда). История Урсулы вызвала у его святейшества такой непреодолимый призыв к морю, что он отрекся от папского престола и присоединился к «круизу».

По мере приближения конца третьего года 11 000 дев со своим единственным пассажиром-мужчиной взяли курс на Корнуолл. Царь Дионот, естественно, ожидал, что после трех лет, проведенных в море, дочь и ее спутницы будут готовы выйти замуж за кого угодно – хоть за язычника, хоть за христианина. Но чем ближе мореплавательницы подходили к Корнуоллу, тем более отталкивающей им казалась мысль о том, чтобы начать супружескую жизнь на берегу (что думал по этому поводу экс-папа, легенда умалчивает). По-видимому, он присоединил свои молитвы к молитвам дев с такой искренностью, что, прежде чем корабли достигли земли, с запада налетел сильный шторм и унес их прямо через Ла-Манш к устьям Рейна. Поскольку ветер дул не в сторону Англии, Урсула решила, что они могли бы подняться вверх по реке и посмотреть на Кёльн. Флот успешно преодолел реку, но в неподходящий момент – город атаковали гунны во главе с Аттилой.

Картина Грегорио Лопеша, современника Колумба, иллюстрирует трагический финал женской одиссеи[248]. Святая Урсула и святой Кириак принимают кёльнское духовенство на борту великолепных кораблей и каравелл. Некоторые суда стоят на якоре, другие плывут по реке, в большей мере похожей на Тежу, нежели на Рейн. К сожалению, гунны выбрали именно этот день для прорыва обороны Кёльна. Чуть левее центра полотна гостей поднимают на борт, в середине – «вечеринка» идет полным ходом, с правой – девственницы высаживают своих гостей на берег (экс-папу римского и архиепископа) только для того, чтобы быть зарубленными мечами жестоких солдат в турецких одеждах. Таков стал безрадостный конец святой Урсулы и остальных дев (за исключением того, что они стали объектами великого почитания в Кёльне и среди моряков в целом).

Но вернемся ко Второму путешествию Колумба. На рассвете 17 ноября небо прояснилось, и вернувшиеся пассаты застали лежащий в дрейфе флот к востоку или к юго-востоку от Верджин-Горды. Наконец-то появилась возможность использовать кантабрийские барки и другие суда с малой осадкой, взятые с собой для проведения разведки. В то время как «Мариагаланте», «Галлега» «Колина» и большая часть флота не торопясь двигались к югу от Верджин-Горды вдоль линии островов Солт – Петра и Нормана – Сент-Джонс – Сент-Томас, держась «поближе к открытому морю, опасаясь рифов», малотоннажные барки и наиболее более легкие каравеллы прошли через пролив Неккер-Айленд, чтобы взглянуть на Анегаду, затем развернулись под пассат и пошли вниз по проливу Сэра Фрэнсиса Дрейка к высоким и красивым островам по обеим его сторонам. Острова архипелага 11 000 Девственниц (на самом деле насчитали 46 островов) «удивительно отличались друг от друга». Некоторые из них переливались совершенно фантастическими окрасами, другие «отливали пурпуром на голых скалах» из камня, известного в местных краях под названием «голубой бит», третьи сияли «ослепительно-белым» мергелем или мрамором. Одни представляли собой «просто бесплодные скалы», другие скрывала густая зелень и травяной покров в окаймлении розовых коралловых пляжей. В наши дни, поднявшись на смотровую площадку в очаровательном городке Шарлотта-Амалия на Сент-Томасе, вы можете посмотреть на восток в сторону пролива Фрэнсиса Дрейка и представить себе полдюжины маленьких барков и каравелл, несущихся по этому великолепному морскому пути под северо-восточным пассатом. Затем посмотрите на юг и подумайте о «Мариагаланте» и ее девяти или десяти спутниках, пересекающих устье гавани Сент-Томаса. Этим же путем шел и сам сэр Фрэнсис Дрейк, отправившийся в свое последнее плавание в 1595 году, надеясь захватить врасплох Сан-Хуан-де-Пуэрто-Рико, в сияющих водах, омывающих Виргинские острова[249].

За пределами Сент-Томаса маленькие каравеллы присоединились к основному флоту ближе к вечеру 17 ноября (или на следующее утро), а 18-го был открыт Вьекес, один из Проходных островов, настолько красивый, что Адмирал дал ему название Трациоза в честь матери своего друга Алессандро Джеральдини. Грациоза Джеральдини, по словам самого Алессандро, была «известна высоким происхождением, святостью, старомодными манерами, большой ученостью и явным благочестием. Я радовался тому, что Адмирал остался верен нашей дружбе с тех пор, как я оказал ему помощь в осуществлении великой экспедиции по бескрайнему океану. В каком-то разговоре с ним я очень высоко оценил свою мать, и он ответил (хотя я и не настаивал на этом), что дарует ее прославленное имя какому-нибудь благородному острову». Когда в 1522 году Алессандро отправился в эти места в качестве епископа Санто-Доминго, он решил нанести визит на этот остров. «Я пробыл там около двух дней, – пишет Джеральдини, – и в течение этого времени дорогая грудь моей матери, древняя память о ней, ее обожаемые и безграничные ласки и радостное выражение лица, каким я его помнил с детства, меня не покидали». К сожалению, название Грациоза, свидетельствующее о мужской дружбе и сыновнем благочестии, продержалось за этим островом недолго.

Миновав Вьекес (вероятно, Колумб все-таки останавливался у его берегов в ночь с 18 на 19 ноября), флот достиг большого острова, который индейцы называли Борикуэн (а также Бурикуэн или Буренкуэн), а Адмирал назвал Сан-Хуан-Баутиста, поскольку мощи святого Иоанна Крестителя