Пособие по выживанию для оборотней - Светлана Гусева

Туомас немедленно перевернул девушку на бок, хлопая по спине и поддерживая затылок. Майя посмотрела на него, не узнавая, — а потом внезапно разрыдалась, захлебываясь плачем, и прижалась к его груди. Еще не до конца поверив в ее спасение, Туомас аккуратно уселся рядом, баюкая ведьму в объятиях.

— Ну-ну… все уже позади. Все хорошо…

Он лепетал очевидный бред, потому что ничего не было позади и вряд ли скоро станет хорошо, но ледяные клещи, сжимавшие грудину, наконец-то немного разжались, и Туомас позволил себе дышать. Пока дышала Майя — можно и ему.

— Они… кхе… они… — Ведьма вновь закашлялась.

— Не надо ничего говорить. Вот так, — Туомас осторожно положил ее обратно на кровать и укрыл сухой частью одеяла, — сейчас принесу воды.

Он сбегал на кухню и налил прямо из чайника два стакана. Когда Туомас вернулся в комнату, кот уже свернулся клубком в ногах хозяйки.

Майя пила осторожно, Туомас осушил стакан в два глотка и с трудом удержался, чтобы не сходить еще за одним.

— Могла бы… раньше сообразить. Дед перепугался, — наконец пояснила она, указав на потухший флакон на шее Туомаса. — Ты сломал его защиту.

— Не я.

— Да, поэтому они и пришли. Дед мог и не приказывать, все равно они знают его мысли. Теперь…

— Придет Цербер и накажет меня?

Майя слабо улыбнулась.

— В такие разборки Цербер не вмешивается — чужая песочница. Том…

— Я…

— Спасибо. — Майя поежилась и натянула одеяло до самого подбородка. — Болотницам плевать на мои силы и знания. Для них смерть — это не финальная точка. Пожалуй, я была… немного самонадеянна прошлой ночью. Не думала, что они пойдут до конца.

Оба замолчали.

Туомас опасался оставлять ее одну, поэтому сходил в свою комнату за ноутбуком и одеялом, устроился на полу в изголовье кровати и включил запылившуюся технику. Майя дремала, чуть повернув голову к окну; в изножье, топорща усы, поблескивал глазами Пимен.

По привычке проверяя почту, Туомас в первый момент не поверил своим глазам и с трудом сдержал возглас удивления — в ящике болталось письмо от издателя «Пособия…». Продравшись сквозь приветствия и общие фразы, он не без труда понял, что автор книги указал в качестве адреса для переписки… абонентский ящик.

В Петербурге. И все документы должны были приходить…

На этот раз он не сумел сдержаться:

— Skeida!

Проклятье!

Майя широко распахнула глаза и в испуге схватила его за плечо.

— Том?

Туомас глубоко вдохнул:

— Твоя тетя и Найджел. Я должен тебя спросить, потому что больше… не могу ходить в потемках. Прости заранее, прости, но… они были вместе? Жили вместе?

Майя поморщилась, словно от зубной боли. Пимен зашипел, но Туомас лишь махнул на него рукой — не мешай, мол, не до тебя.

— Да, они… они близко общались, — наконец еле слышно проговорила ведьма.

— То есть он приезжал сюда?

Она едва заметно моргнула.

— Часто приезжал?

Молчание.

— Жил здесь? — В голове у Туомаса складывалась давно забытым пазлом невероятная теория.

Когда Майя наконец кивнула, Туомас осознал всю жестокую иронию этого мира — ну надо же было такому случиться! Впрочем, оставался еще один, последний и главный вопрос:

— Сколько времени он провел в Петербурге? Сколько он… прожил здесь? На самом деле.

Ведьма прикрыла глаза, подсчитывая.

— Пятнадцать лет.

Глава 19. Взаперти

Очень опасно думать, что ты можешь доверять другому оборотню только потому, что вы в одной лодке.

«Пособие по выживанию для оборотней», с. 234

Туомас проснулся в луже разлитого по полу солнечного света. Майи в комнате не было, но, уходя, она заботливо укрыла его тонким одеялом. Туомас потянулся, чувствуя приятное напряжение в мышцах; вставать не хотелось. На тонкой грани между сном и явью будто и не было вчерашней бешеной гонки со смертью, не было Деда с его внучками, как и письма и рассказа о Найджеле.

Потрепанный жизнью старик в обносках и легендарный основатель питерской Стаи, спасший жизнь Волчице и многим другим, никак не сливались в одно лицо.

Тело не желало мириться с наступлением утра, но мысли уже роились в броуновском движении — и Туомас растерянно изучал потолок, пытаясь прийти к логичному объяснению происходящего.

Меньше всего неожиданностей он видел в поведении Деда: первым делом заподозрив давних врагов, Водяной лишь пытался себя обезопасить. Похоже, Анфиса не просто придумала зелье, чтобы пройти через Топи, — она его успешно опробовала. Уж не Найджел ли ей помог в этом? «Куда тетка — туда и племянница», — сказал Дед. Теперь Туомас лучше понимал причину его паники. Один раз еще мог сойти за случайность, за прихоть удачи, но два превращались в систему, а система — в угрозу.

Туомас радовался, что успел вовремя, но к радости примешивалась горечь от несоразмерности полученной информации опасности для жизни Майи. Он так и не узнал, кто следил за ним, кто укусил Игоря и было ли все это частью одного плана с целью нарушить договоренности, нарушить хлипкий, но все же Пакт, смысла которого он так и не понял до конца. Теперь он должник Водяного, и кто знает, какую цену и когда Дед запросит. А уж в том, что Водяной спросит долг и на краю света, Туомас не сомневался.

Вдобавок еще и осознание роли Найджела во всем этом. Будь Туомас поклонником теорий заговора, он бы предположил, что смерть англичанина вышла не случайной. Кто-то ведь мог подстеречь его вне укрытия, мог следить за ним, выбирая удобный момент… Туомас мотнул головой, отгоняя паранойю.

С Дедом не вышло, но надо продолжать попытки докопаться до сути: худшее сейчас — это не делать ничего вовсе и ждать, пока Цербер предъявит ему обвинения. Он должен защитить Игоря и Майю. Определенно, Госпожа больше не станет его слушать. В тот раз она встала на его защиту скорее из любопытства, но прозрачно намекнула выбрать уже подобающее место в окружающем мире и не заявляться к главе чужого клана, словно в гости к двоюродной тетушке. Туомас запомнил урок — и поэтому оставался только один, весьма неприятный вариант.

— Я должен еще раз поговорить с Дарьей, — мрачно заявил он, входя в кухню, и запоздало осознал, как неудачно выбрал момент.

Майя в непривычно ярком красном платье с белыми цветами колдовала у плиты, что-то напевая себе под нос. Она повернулась на звук его голоса, улыбаясь, — и улыбку словно ластиком стерли с ее лица.

Ничего не сказав, Майя включила чайник и кофеварку.

— Теперь я многое понимаю. Почему