Пособие по выживанию для оборотней - Светлана Гусева

Будь осторожна — кто-то ведет серьезную игру. И лучше не собирайтесь в убежище в это полнолуние.

Он шагнул за дверь, которая хлопнула за его спиной с такой силой, что едва не слетела с петель.

Глава 20. Исповедь и наказание

Сохранение тайны для оборотня — задача длиною в жизнь.

«Пособие по выживанию для оборотней», с. 200

— Вычту с твоей зарплаты за такси, — пробурчал Герман Николаевич, усаживаясь на заднее сиденье рядом с Туомасом.

По дороге оба молчали — не обсуждать же оборотней при водителе. Мимо проплывал усыпанный первым, уже тающим снегом Петербург; водитель попытался обсудить ночные заморозки и цены на шиномонтаж, но пассажиры предпочли не развивать тему. Туомас ощупывал кончиком языка дырки от выпавших — спасибо, что не передних, — зубов. Из «Пособия…» он знал, что зубы, как и кости, заново не отрастают — придется ждать полнолуния, чтобы челюсть обновилась. И кажется, после трансформации обратно в человека его ждут не самые приятные ощущения…

В больнице, оглядев толпу у лифта, оба не сговариваясь решили подниматься пешком.

— Спасибо, — наконец пробормотал Туомас. — Я думал, вы сочтете меня…

— Кидалой? — усмехнулся Герман Николаевич. — Обижаешь, интурист. Я сразу понял, что тебе хоть кол на голове теши — все одно дураком помрешь. Еще у тебя совесть есть — совершенный атавизм в наше время. Поэтому и не верил, что ты, не придя на смену, не дашь мне знать. Телефон тоже отобрали?

Туомас пожал плечами. Он уже собирался рассказать о своих злоключениях у Деда, но что-то удерживало его от полной откровенности. На ум пришли слова Бориса о том, что Найджел не ладил с Германом, несмотря на всю помощь.

— Потерял, — коротко пояснил он, прислушиваясь: шепелявит из-за дырок или нет? — И сдуру не успел купить новый.

Заведующий бросил на него внимательный взгляд.

— Про кучу инвалидных колясок я не шутил, если что. Иди, Полина уже на низком старте — грозит нажаловаться кадровичке. Блефует, конечно. Видимо, просто соскучилась.

Туомас ухмыльнулся при мысли, что старшая сестра могла питать к нему нежные чувства. Но оказалось, что в отделении действительно заметили его исчезновение — пока он дошел до поста, не меньше десятка пациентов справились о его здоровье, пожурили за то, что заставил их волноваться, а баба Дуся и вовсе всучила какую-то настойку «для повышения иммунитета». Растроганный Туомас кое-как собрался, встретив каменный взгляд Полины, выхватил у нее из рук список раньше, чем та успела разразиться гневной тирадой, и умчался работать.

Весь день ему страшно хотелось навестить Игоря — он снова не виделся с мальчиком больше обещанного, целых три дня, пустив ситуацию с настырным священником на самотек. Нарушил слово, которое дал сам себе, и хуже того — обещание ребенку. Но, как оказалось, Герман Николаевич преуменьшил объем несделанного, и Туомас до самого вечера носился, словно белка в колесе, заодно исправляя косяки вчерашнего сменщика и едва успевая отвечать на расспросы особо заботливых пациентов.

Без десяти семь вечера доктор отправился на совещание, в коридоре замаячили напуганные практиканты, и Полина, поджав губы, процедила, что на сегодня Туомас может быть свободен. Он тут же помчался в заветную ВИП-палату, на ходу стаскивая опротивевший халат, ввалился в комнату, даже не постучавшись, и замер на пороге.

— П-привет.

— Смотри-ка, Игорек, а вот и твой знакомый объявился. Что-то вы запропали, Том, вас тут обыскались уже.

Авенир сидел в привычной черной сутане в ногах кровати Игоря. Мальчик задумчиво листал книгу и выглядел бодрее, чем на прошлой неделе, — щеки налились румянцем, и только сейчас он, казалось, полностью оправился от страшной ночи месяц назад. При виде Туомаса Игорь натянуто улыбнулся.

— Где ты был? — Игорь отложил книгу. — Доктор Герман сказал, у тебя дела.

Туомас замялся. Не будь в комнате священника, он без проблем рассказал бы мальчику про Топь и даже про Волчицу — без лишних подробностей, конечно. Туомас не боялся шокировать Игоря историей про кладовку — вряд ли бездомный мальчишка, потерявший родню, сильно удивится нравам Стаи.

Но сейчас он не мог сказать ни слова правды.

— Да, кое-какие дела.

— Какие? — Мальчик выпрямился на кровати, глядя прямо ему в глаза.

Туомас сглотнул.

— Ну, ты прямо допрос другу учинил, — усмехнулся Авенир. — Ты же знаешь, взрослые дяди не всегда могут рассказывать детям о своих проблемах.

— Он мне не «взрослый дядя»! — взвился Игорь. — Нечего со мной сюсюкать!

В глазах Авенира сверкнула ярость, но священник хорошо себя контролировал и только наклонил голову, не споря с мальчиком. Туомас быстро подошел к кровати со свободной стороны, с болью глядя на полные вопросов глаза.

— Я действительно не могу тебе рассказать, — признал он, подавив сильнейшее желание вытолкать священника из палаты к чертям. — Но это…

Мальчик, казалось, был поражен его ответом.

— Ты обещал!

— Это ненадолго, Игорь, клянусь тебе! — Туомас попытался взять мальчика за руку, но тот убрал ее за спину. — Я обещаю, что все расскажу…

Он чуть не добавил «после полнолуния», но вовремя прикусил язык. Оборванная на полуслове фраза повисла в воздухе — мальчик разочарованно отвернулся к окну.

— Вы как-то совсем неумело выворачиваетесь, Том, — пожурил его Авенир. — Если даже лучшие друзья держат от нас секреты, то ничего удивительного, что люди все чаще обращаются к Богу за поддержкой. Я не удивлен, что вы не хотите довериться ребенку, но об этом, по крайней мере, можно было бы честно сказать. Если вам нужно действительно поговорить с кем-то по душам…

— Заткнись! — выпалил Туомас. — Хватит вливать ему в уши лживые утешения. Есть вещи, в которых Бог не поможет и не услышит. И у тебя еще хватает наглости предлагать мне исповедаться? Мне?

Игорь вздохнул, не слишком прислушиваясь к спору, и вернулся к книге, в которой Туомас с ужасом узнал одну из тех, что ранее выкинул в помойное ведро. Он надеялся, что Авенир просто принес новую, но боялся спрашивать.

— Я обещал, что мы друзья, — тихо сказал он мальчику, — и я держу свое слово. То, что я не могу ответить на твои вопросы сейчас, ничего не меняет.

Игорь взмахнул рукой, закатив глаза.

— Зачем тогда оправдываешься? Если это ничего не значит?

— Я…

— Потому что ты правильно сказал: «…ничего не меняет»! Наша дружба и я! Я бы и без Авенира догадался! Он меня хотя бы слушает и навещает!

Туомас растерянно развел руками. Он хотел что-нибудь возразить, но присутствие священника сдерживало его. Возможно, это просто близость полнолуния, повышенное выделение ликантропина… Но тогда, получается, лечение Германа не работает, как