Античность: история и культура - Александр Иосифович Немировский

род хранящий счастие.

Из этих трех строк, написанных в то время, когда римляне, сражаясь с Пирром, еще не вышли за пределы Италии, вырос римский эпос об Энее.

В эллинистическую эпоху с ее культом индивидуализма и заботы об изяществе достигает расцвета жанр эпиграммы – короткого лирического стихотворения, по сжатости напоминающего надпись на камне или достойного занять место на камне. Эпиграммы писали Каллимах, Асклепиад Самосский, Леонид Тарентский. Каллимах так выразил в эпиграмме свое понимание задач поэзии и собственное в ней место:

Не выношу я поэмы киклической. Скучно дорогойТой мне идти, где снует в разные стороны люд;Ласк, расточаемых всем, избегаю я, брезгаю водуПить из колодца: претит общедоступное мне.

Асклепиад был мастером застольных и любовных эпиграмм. Леонид Тарентский, бедняк и странник, вывел в своих эпиграммах снующий в разные стороны люд» – ремесленников, рыбаков, моряков, крестьян.

Нелегко было в век идиллий, эпиллий, эпиграмм обращаться к жанру, осужденному законодателем литературных вкусов Каллимахом, – к эпосу. И все же ученик Каллимаха Аполлоний Родосский решился на это. Его эпическая поэма «Аргонавтика» посвящена плаванию Ясона и его спутников в Колхиду и их возвращению с желанной добычей – золотым руном. Следуя во многом за поэмой странствий «Одиссеей», Аполлоний, однако, изложил миф, используя все, что было известно науке его времени о местах странствий героев, о географии и этнографии Южного побережья Понта Эвксинского и Закавказья. Как и в гомеровских поэмах, действие в «Аргонавтике» развивается параллельно на земле и на Олимпе. Но сами аргонавты не ощущают присутствия богов. Да и описание небожителей мало чем напоминает сцены на Олимпе, начертанные великим Гомером.

В отличие от науки, поэзия могла вполне обойтись без государственной поддержки. Но она ее получала, и это не могло не сказаться на творчестве александрийских поэтов. Благодеяния приходилось оплачивать не научными открытиями, а похвалами в адрес Птолемеев, прямой лестью. Живя рядом с учеными и питаясь с ними за одним столом, поэты заражались от них основательностью и перегружали свои произведения неумеренной информацией. Это видно уже по поэме Аполлония Родосского.

Его подражатели, равно как и подражатели Каллимаха и Феокрита, не создали ничего достойного внимания. II в. до н. э. – время кризиса и упадка эллинистической литературы.

Театр. Вслед за утратой Афинами ведущей внешнеполитической роли в греческом мире и потерей гражданами интереса к политической жизни вообще сошла со сцены и некогда волновавшая их комедия, созданная Аристофаном, с ее политической злободневностью и обличительным запалом. Но заложенная божеством – покровителем зрелищ в людей полисного склада страсть к публичному осмыслению собственного бытия и осмеянию собственных слабостей и пороков не могла выветриться. Эту страсть людей Новой эпохи удовлетворил афинянин Менандр (342–292 гг. до н. э.), имя которого вписано золотыми буквами в историю мировой культуры.

Первая комедия Meнандра, поставленная в Афинах через год после смерти в Вавилоне Александра, стала одним из примечательных явлений эпохи эллинизма. В масках новой, или новоаттической, комедии афинские зрители не узрели своих знаменитых современников, имена которых не сходили с их уст, – ни Деметрия Фалерского, ни его покровителя Кассандра, ни недавно ушедшего из жизни Аристотеля, ни его ученика Фефраста, ни новых философов Эпикура и Зенона. Им предстала в масках неприметная афинская семья, маленькие, ничем не прославившиеся и вовсе не добивавшиеся общественного внимания люди, узнаваемые не как личности, а как типажи: старик-отец, хозяин дома, собственник, знающий цену деньгам и не потерявший интереса к наслаждениям и другим благам жизни; его сынок, наделенный юношескими страстями, но лишенный материальных средств, необходимых для их удовлетворения; алчная красавица-гетера, готовая разделить ложе с каждым, у кого есть деньги; невеста-бесприданница, чистая и непорочная, беспомощностью которой готовы воспользоваться и алчный сводник, и богач; льстивый прихлебатель, жадный до чужого обеда; ловкий раб, помогающий своему юному хозяину найти выход из любого положения, – персонаж, который в новоевропейской комедии получил имя Фигаро.

Перестал играть былую роль в сценическом действии хор, исполнявший ранее партию народа-судии. Хор лишь иногда появляется на орхестре в виде толпы подгулявших юнцов, чтобы своими заплетающимися в пляске ногами разделить представление на пять привычных актов. Действие новой комедии развивается не в подземном мире и не в фантастическом птичьем царстве, а на афинской агоре и на площадке перед домом, что не мешает ему быть увлекательным, ибо любовь изобретательна на проделки, сирота-бесприданница может оказаться дочерью богатого афинянина и на сцене могут появиться близнецы и внести такую путаницу, что афинские зрители станут следить за интригой с не менее захватывающим интересом, чем их деды наблюдали за Сократом, по воле Аристофана покачивающимся в гамаке между небом и землей в своей мыслильне.

Комедии Менандра, вошедшие в репертуар каменного театра на склоне афинского акрополя не без некоторого первоначального сопротивления зрителей, совершили затем триумфальное шествие по всему греческому, а затем и негреческому миру. Благодаря этому они до нас дошли, хотя и необычным путем – в хрупких папирусных свитках, извлеченных из сыпучих песков Египта. Из доброй сотни написанных и поставленных Менандром пьес к настоящему времени нам известны более или менее сохранившиеся пять: «Брюзга», «Самиянка», «Третейский суд», «Остриженная», «Щит».

Афиняне чувствовали себя на представлениях Менандра как у себя дома, ибо язык его комедий изобиловал поговорками, ходившими в народной среде и выражавшими народную мудрость. Использованные Менандром, они долетели и к нам и стали крылатыми выражениями: «Время исцеляет любые раны», «Лучше капелька удачи, чем бочка умения», «Друзей и недругов надлежит судить одной мерой», «Когда бойцами не боец командует, не в бой, а на убой уходит воинство».

Изображая обыденную жизнь, Менандр выявлял ее уродливые явления, будил сочувствие к слабым, обличал хищников и домашних тиранов. Его произведения были настолько жизненны, что один древний критик и почитатель афинского поэта сказал: «Менандр и жизнь. Кто из вас кому подражает?»

Широкое распространение в эллинистическую эпоху получил мим – вид народного театра, первоначально возникший на острове Сицилия. Это импровизация, исполнявшаяся на агоре или в частном доме во время пира актером или актрисой без маски, с помощью жестов, телодвижений и различными голосами. В папирусах дошли мимы Герода, дающие представление об этом театральном жанре. Герои мима «Учитель» – наставник, вдова и ее сын, который вместо учения играет в орлянку, разоряя бедную женщину. После очень колоритного монолога вдовы, раскрывающего ее духовный облик и характер, а также тревогу за нерадивого сына, учитель по просьбе матери не без удовольствия сечет школьника, после чего мать грозится держать мальчика в цепях. В другом миме Герода, «Ревнивица», главная героиня – богатая женщина, а жертва – ее раб-любовник, уличенный или подозреваемый в неверности. И опять все оканчивается поркой. Постепенно мим приобрел такую популярность, что оттеснил комедию.

Скульптура. Те же