Античность: история и культура - Александр Иосифович Немировский

эпикурейского и стоического, в Афинах времен эллинизма существовали и другие философские течения. Основатель скептицизма Пиррон (365–275 гг. до н. э.), один из участников похода Александра на Восток, так же как Эпикур и Зенон, считал, что цель философии – счастье. Но, поскольку никто не может ответить, что такое счастье и как его достигнуть, то лучше воздержаться от всяческих суждений о неведомом, не волновать свою душу, ибо единственное доступное человеку счастье – невозмутимость. Ученик Пиррона Тимон (320–230 гг. до н. э.) слагал сатирические стихотворения, в которых высмеивал всех философов, кроме своего учителя, Ксенофана и Демокрита. Благодаря Тимону стало известно учение Пиррона. Как и Сократ, Пиррон мыслей своих не записывал.

Возобновила свое существование в Афинах и школа Аристотеля, которую возглавил его ученик, метек Феофраст. Еще при Аристотеле его учеников называли «перепатетиками» (прогуливающимися). Землю для прогулок и здания школы, где и возродился Ликей, даровал Феофрасту правитель Афин Деметрий Фалерский. В отличие от своего наставника, положившего начало изучению животного мира, Феофраст исследовал мир растений и обогатил малоразработанную отрасль философии – психологию. Сменивший Феофраста на посту главы Ликея Стратон из Лампсака выступил против учения Аристотеля о божестве и дал чисто физическое объяснение явлениям природы.

Таковы школы, бок о бок действовавшие в Афинах в эпоху эллинизма и создавшие им славу города философов.

Историческая мысль. Крушение полисной системы и образование эллинистических государств оказало влияние на культуру и идеологию народов Средиземноморья и Переднего Востока. Эволюционирует и историческая мысль, во все времена античного мира тесно связанная с современностью и остро реагирующая на новые веяния в социально-экономическом и культурном развитии.

Созданная Александром Македонским держава, несмотря на свою недолговечность, сумела разрушить не только границы старых государств, но и рамки полисного мышления. С народами передневосточной цивилизации греки и ранее сталкивались в качестве воинов-наемников, колонистов или путешественников. Теперь они наследовали высокую культуру Востока и в известной мере стали ее продолжателями. Освоение духовных богатств Египта, Двуречья, Сирии было совершенно естественным результатом новых условий существования. С другой стороны, греческий язык не только становился языком государственных канцелярий, но постепенно завоевывал господствующее положение во всех сферах жизни.

Взаимному ознакомлению народов Востока и Запада способствовала грекоязычная историография, создаваемая людьми восточного происхождения. Вавилонянин Берос в начале III в. до н. э. написал «Историю Вавилонии», в которой не ограничился изложением событий со времен всемирного потопа до завоеваний Александра Македонского, а дал концепцию истории в духе исторических трудов греков. Египетский жрец Манефон переложил на греческий язык свидетельства египетских священных книг. Современные исследователи, сопоставляя сохранившиеся отрывки «Египетской истории» Манефона с иероглифическими текстами, пришли к выводу, что в распоряжении египетского историка были выписки из египетских анналов, списки царей, литературно обработанные храмовые легенды и народные предания. В том же III в. до н. э. по приказу одного из Птолемеев был осуществлен перевод на греческий важнейшей части Библии – Пятикнижия.

О расширении исторического кругозора людей эллинистической эпохи свидетельствует появление «Истории Индии». Ее автором был Мегасфен, посол одного из Селевков при дворе индийского царя Чандрагупты, того самого, которому удалось изгнать из долины Инда оставленные там Александром греко-македонские гарнизоны. Мегасфен красочно описал удивительную природу страны, ее животный и растительный мир, города, обычаи населения, общественный и политический строй. В его распоряжении, помимо собственных наблюдений, была, очевидно, информация брахманов. Они могли пересказать ему индийские легенды, разъяснить непонятные обычаи. Возможно, именно им частично можно приписать ту идеализацию индийской жизни, которую мы встречаем у Мегасфена.

Наряду с Востоком в поле зрения эллинистических историков находится и Средиземноморский Запад. Ни Геродоту, проведшему конец жизни в южноиталийской колонии греков, ни Фукидиду даже не было известно о существовании Рима, ставшего в V в. до н. э. уже значительным городом. А эллинистический историк Тимей, напротив, знает не только прошлое его родины Сицилии, но и Рим, Карфаген, греческие колонии Южной Италии, Испании, Южной Галлии. «Сицилийская история» Тимея, которую он писал в Афинах, где в изгнании провел большую часть жизни, была, по существу, первой всеобщей историей. Отказавшись от введенных его предшественниками датировок по правлению должностных лиц, исполнявших свои обязанности в отдельных городах, он датирует события по Олимпиадам, придавая, таким образом, хронологии универсальный характер.

В этом главная заслуга Тимея.

С самого зарождения история как отрасль знания включала в себя не только целенаправленное изучение деятельности общества, но и исследование той природной среды, в которой она протекала. Завоевания Александра неизмеримо расширили представления историков о размерах круга земель и разнообразии его природы и животного мира. В трудах эллинистических историков географии уделено намного больше внимания, чем у их предшественников.

Никогда еще связь между естествознанием и историей не была такой тесной, как в эпоху эллинизма. Именно в этот период стало давать плоды грандиозное обобщение естественно-научных фактов, осуществленное школой Аристотеля. В сочинении «Жизнь Эллады» Дикеарх из сицилийской колонии греков Мессаны (соврем. Мессина), живший в III в. до н. э., применил концепцию биологической эволюции Аристотеля к сфере истории человеческой культуры. Дикеарх считал, что первые люди жили плодами земли, предоставляемыми им добровольно, без применения насилия. Затем было изобретено оружие, с помощью которого стало возможным убивать крупных животных и одеваться в их шкуры. Это было первым насилием по отношению к природе. Следующим шагом, усугубляющим насилие, было порабощение диких животных с целью заставить их служить человеку. Потом землю начали бороздить плугом, была открыта культура земледелия, произошла дифференциация различных занятий и сложилось то, что мы называем культурой. Дикеарх, таким образом, выделил три ступени в истории человеческой культуры – первобытную, пастушескую и земледельческую. Первая из них, по его мнению, была наилучшей: «Среди них не было ни войн, ни смут, ни публичных наград, достойных похвалы, ради которых кто-нибудь пошел бы на малейший раздор. Главным в жизни считались досуг и свобода от всякой необходимости, здоровье, мир, дружба».

Религия. В эпоху эллинизма над олимпийскими богами сгустились тучи. С падением полисов боги потеряли опору. Переживали упадок даже такие общегреческие храмы, как святилище Аполлона в Дельфах. Жрецам его после походов Александра было трудно доказывать, что их бог и кормилец расположился в центре земли. Утратил свое особое значение и храм Зевса в Додоне, куда ранее приходили отовсюду, чтобы в шелесте священного дуба услышать голос отца богов. Многие храмы олимпийских богов, заложенные в IV в. до н. э., остались недостроенными, и отнюдь не из-за недостатка средств – отсутствовала вера.

Из сыновей Зевса на недостаток внимания не мог пожаловаться, пожалуй, один лишь Дионис, «биография» которого более всего соответствовала эпохе. Ведь он, как знали его почитатели, совершил странствие по Фракии, Сирии, Азии, вплоть до Индии, то есть по тем местам, которые прошел и завоевал Александр. Да и