Опасная профессия - Жорес Александрович Медведев

Публикация книг в Англии и в США

Между тем книги, договора на издание которых были заключены в 1970 году (см. главу 11), начали выходить в Лондоне и Нью-Йорке. Первой, весной 1971 года, вышла на русском языке наша совместная с Роем книга «Кто сумасшедший?». За ней в конце июля последовало английское издание книг «Международное сотрудничество ученых» и «Тайна переписки охраняется законом», объединенных в одном томе под названием «The Medvedev Papers». Вскоре появилось и издание этих книг на русском, тоже объединенных в одном томе. Я понимал, что относительной новинкой для КГБ стала прежде всего книга о почтовой цензуре, так как она почти не распространялась в самиздате. Большие отрывки из этих книг звучали в радиопередачах русской службы Би-би-си, но сам я этих передач не слышал.

Директор боровского института Н. А. Шманенков не получал в отношении меня никаких новых директив ни из Калужского обкома, ни из Москвы, но, по собственной инициативе, два раза вызывал меня к себе, возмущался тем, что по Би-би-си передают мои «антисоветские» работы, и интересовался, нельзя ли это как-нибудь прекратить. Его явно смущало, что автора представляли теперь как научного сотрудника института, находящегося в его подчинении. Я объяснял, что попытки остановить эти публикации уже были предприняты в прошлом году с помощью психиатрии. Теперь, пока официально не отменен вынесенный высшими авторитетами «диагноз», на мои публикации за пределами биохимии и геронтологии не следует обращать внимания. Законы любых стран обеспечивали мне юридический иммунитет.

Вышедшие в свет книги широко и очень положительно рецензировались в британской и американской прессе. Я получил лишь небольшую часть рецензий, которую мне передали московские корреспонденты западных газет. Изредка рецензии приходили и по почте. Издательства собирают рецензии для авторов, но советская почтовая цензура не пропускала письма с вырезками из газет. Среди рецензентов были известные историки и советологи – Эдвард Крэнкшоу (Edward Crankshow), Леонид Шапиро (Leonid Schapiro) и другие, а также ученые-психиатры и мои британские и американские друзья – Алекс Комфорт, Дэвид Журавский, Ральф Купер. Иногда рецензии публиковались в виде очерков в воскресных изданиях газет и в журналах (Nature, The Economist, The Observer, Spectator, The Listener, The New York Review, Time, Newsweek). Обзоры рецензий иногда звучали и в русскоязычных программах западных радиостанций.

В 5-м Управлении КГБ тоже, по-видимому, собирали эти рецензии и получали русские и английские издания книг. Какой-то сотрудник управления, а может быть, даже и не один, занимался теперь только братьями Медведевыми. Наши издательства, «Macmillan» в Англии и «Alfred Knopf» в США, были теперь известны. Для представителей КГБ в советских посольствах этих стран не представляло большого труда узнать по каталогам издательств, анонсирующих новинки на следующее полугодие, что в их планах есть и книга Роя Медведева «К суду истории. О Сталине и сталинизме». Ее выход под названием «Let History Judge: The Origin and Consequences of Stalinism» анонсировался издательством «A. Knopf» на январь 1972 года. Для КГБ это стало неожиданностью, Юрию Андропову был известен лишь вариант рукописи 1968 года, который он считал незаконченным и о котором докладывал в ЦК КПСС. В рассекреченных материалах КГБ, направлявшихся в ЦК КПСС, не было пока найдено каких-либо документов о реакции КГБ или ЦК КПСС на новую ситуацию. Однако оставлять безнаказанным издание такой книги явно сочли недопустимым. В сентябре 1971 года было, как теперь известно, принято решение об аресте Роя Медведева. Но явного юридического повода не возникало. Перед арестами по таким делам всегда проводится обыск на квартире, конфискуются какие-то материалы, которые могут подойти под статьи 70 или 190.1. Но на обыск, конфискацию и изучение сотен бумаг и книг ушло бы много времени. Поэтому обыск и арест Роя искусственно привязали к уже существовавшему уголовному делу Ш., одной из сотрудниц Академии педагогических наук, обвиненной ранее в краже редких книг из Государственной публичной библиотеки им. В. И. Ленина. Следователь по делу Ш. «предположил», что некоторые из этих книг могли попасть и в библиотеку Роя. Рой знал эту женщину как сотрудницу библиотеки Академии педагогических наук. 13 октября семеро сотрудников КГБ и МВД явились на квартиру брата с ордером на обыск «для поиска книг, похищенных Ш.». Обыск продолжался несколько часов, и прибывшая группа изъяла и увезла семь больших мешков разных рукописей и других бумаг. На следующий день последовал срочный телефонный вызов Роя в Прокуратуру СССР.

Рой скрывается от ареста

Обычно в прокуратуру вызывают повесткой, которую приносит курьер. Вызываемый расписывается в ее получении и обязан явиться к прокурору в назначенный день и час. Неявка по повестке – это уже нарушение закона, оправдывающее арест и принудительную доставку подозреваемого к следователю или прокурору. Отказ подчиниться телефонному вызову ничем не грозит: телефонный разговор – это не документ. Явка в прокуратуру по подобным делам обычно заканчивалась решением об аресте после короткого допроса. Из прокуратуры подозреваемого отправляли в следственный изолятор. Быстрота вызова после обыска говорила о том, что решение об аресте уже есть. (В 1989 году Рой, будучи народным депутатом, узнал, что решение об аресте действительно было принято и осуществить его поручили 5-му Управлению КГБ.)

Брат решил скрыться и перейти на какой-то срок на нелегальное положение. В СССР это крайне трудная задача. Сложив в портфель необходимые вещи, оставив записку жене, работавшей обычно допоздна в Институте эндокринологии АМН СССР, и взяв имевшиеся деньги, Рой вышел из дома. После моего освобождения из Калужской психиатрической больницы и Рой и я имели небольшие финансовые резервы, которые могли бы обеспечить несколько месяцев жизни «в укрытии». Рой жил в Химках недалеко от Речного вокзала, поэтому первой идеей было отправиться в теплоходный круиз Москва – Астрахань, который продолжается десять или двенадцать дней. Купить билет на теплоход или поезд можно было в то время без предъявления паспорта. Имена пассажиров в билеты не вносились. Однако по дороге на Речной вокзал Рой заметил слежку. За автобусом следовала «Волга» с четырьмя пассажирами. Через три остановки на площади перед станцией метро Рой пересел в такси и поехал к друзьям, жившим в высотном доме – двенадцать этажей и тридцать шесть квартир в каждом подъезде. Дом этот был выделен Моссоветом специально для реабилитированных старых большевиков, и Рой знал там очень многих жильцов, поскольку некоторые из них нередко писали воспоминания о репрессиях и лагерях, использованные в книге «К суду истории» (всегда с согласия авторов). Некоторые из них читали или даже хранили рукопись книги Роя.

Следившие за ним оперативники увидели лишь подъезд, в который зашел Рой, но