Опасная профессия - Жорес Александрович Медведев

В ночь на 18 декабря Александра Трифоновича не стало. Чувство огромной потери для всех друзей поэта было очень острым. Ему шел лишь 61-й год.

21 декабря мы с Ритой приехали на прощание с покойным в Центральный дом литераторов на улице Герцена. Но цензура не оставила поэта в покое и здесь. Траурный митинг был коротким, не дали выступить ни одному из близких Твардовскому литераторов или прежних членов редколлегии. В коротких речах были только слова о поэте, но не о главном редакторе «Нового мира». Когда объявили об окончании церемонии, молодая женщина в центре зала вдруг громко произнесла: «Почему вы закрываете митинг так быстро? Неужели никто не скажет, что мы хороним здесь нашу гражданскую совесть! Что поэту заткнули рот раньше, чем он закрыл его сам?!»

К ней тут же бросились дружинники, но она, закрыв голову платком, смешалась с толпой, выходившей из зала, и, видимо, смогла уйти без помех. В последующем ни друзья, ни родные Твардовского не смогли узнать ее имени.

Церемония на Новодевичьем кладбище была еще короче. Вдову Твардовского Марию Илларионовну подводили под руки к вырытой могиле Лакшин и Солженицын. Незнакомый мужчина, державший в руке полиэтиленовый пакет с землей, просил пропустить его вперед. Я спросил, что он несет. «Это земля с родины Твардовского… с холма над братской могилой павших за освобождение Смоленска, Холма героев». Мужчина пробился вперед, чтобы посыпать гроб этой землей с родины поэта. Неожиданно к открытому гробу быстро подошел Солженицын и перекрестил и поцеловал покойного. Это было крестное знамение, элемент православного ритуала похорон. Его сразу зафиксировали вспышками фотоаппараты иностранных корреспондентов. Именно эта фотография Солженицына у гроба Твардовского и крестного знамения появилась на следующий день на первых страницах западных газет.

Глава 15

Лекция для Геронтологического конгресса в Киеве

В предыдущей главе я уже упоминал о полученных приглашениях на участие в 9-м Международном конгрессе по геронтологии, который планировался в Киеве на 2–7 июля 1972 года, и об отправке в оргкомитет тезисов моего доклада-лекции на одной из пленарных сессий. Некоторые мои коллеги в Обнинске и Москве, пославшие заявки на участие в конгрессе, получили в начале 1972 года регистрационные формы и проспекты программ. Однако мне не пришло никаких писем от советского оргкомитета в Киеве. Не отвечал на мои письма и председатель программного комитета профессор В. В. Фролькис, с которым я был в дружеских отношениях. Он руководил лабораторией гормонов в Институте геронтологии АМН СССР в Киеве, и в прошлые годы я несколько раз участвовал в организуемых этой лабораторией семинарах. Фролькис был энтузиастом использования гормонов для возможного продления жизни и автором двух книг о нейрогуморальных механизмах старения. Стало ясно, что мое участие в роли одного из ведущих докладчиков на сессии по биохимическим механизмам старения заблокировано, хотя это противоречило традиции геронтологических конгрессов, согласно которой основных докладчиков выбирал и приглашал Международный оргкомитет. Национальный оргкомитет формировал, однако, окончательную программу и рассылал ее по всем странам. Этот оргкомитет возглавлял П. Т. Тронько, заместитель председателя Совета министров Украинской ССР. Вице-председателем и президентом конгресса был академик Д. Ф. Чеботарев, директор Института геронтологии АМН СССР. Одним из членов оргкомитета, состоявшего из тринадцати ученых, оказался профессор А. В. Снежневский, главный психиатр Минздрава СССР и директор Института психиатрии АМН СССР. Именно он был автором псевдонаучной теории о существовании вялотекущей шизофрении, незаметной для окружающих, и этот «диагноз» активно применялся для психиатрических репрессий в политических целях. Заместитель Снежневского по институту профессор Р. А. Наджаров был членом той комиссии, которая в июне 1970 года поставила такой диагноз и мне.

Поскольку полученные мною в 1971 году официальные приглашения на конгресс оставались в силе и никем не отменялись, я в январе-феврале 1972 года подготовил доклад «Повторяемость генетической информации как возможный фактор эволюционных изменений индивидуальной продолжительности жизни» на русском и английском языках. В докладе была сформулирована новая теория молекулярно-генетических механизмов видовой специфики скорости старения. Основная идея этой теории состояла в том, что степень повторяемости важных генов в хромосомах должна коррелировать и со скоростью старения специализированных клеток. Уже было известно, что клетки с одним набором хромосом (гаплоидные) имеют более короткую продолжительность жизни, чем диплоидные клетки с парным набором хромосом. Триплоидные, тетраплоидные и полиплоидные клетки могут функционировать еще дольше. Повреждение одного важного гена, смертельное для гаплоидной клетки, может быть мало заметно для полиплоидной, в которой этот ген дублируется много раз. Повторяющиеся гены могут располагаться линейно. Ген – это участок ДНК, и такие участки могут повторяться. Этот процесс называется амплификацией генов. Поэтому повторяемость генов может встречаться и в отдельных хромосомах. Русский текст доклада был отправлен в оргкомитет конгресса и в академический «Журнал эволюционной биохимии и физиологии», где он был опубликован, но только в 1973 году. Английский вариант доклада появился незадолго до начала конгресса в журнале Experimental Gerontology (Vol. 7. P. 227–238). Краткое изложение этой теории появилось и в еженедельном журнале Nature в июне 1972 года (№ 5356). Этот журнал читают почти все западные ученые, поэтому моя короткая статья стала известной многим иностранным участникам конгресса еще до их приезда в Киев, и ко мне в Боровск начали ежедневно приходить десятки просьб прислать оттиски. К этому времени я решил не обращаться в дирекцию своего института по поводу командировки в Киев, а просто взял полагавшийся мне летний отпуск с 27 июня и отправился в Киев как отдыхающий. Мой доклад на конгрессе могли заблокировать, но моему участию в его заседаниях никто не мог помешать – они были открытыми. Объявление о конгрессе, опубликованное в «Медицинской газете», приглашало всех членов Всесоюзного общества геронтологии приехать в Киев и принять участие в работе конгресса. Регистрацию участника можно было оформить на месте, внеся по приезде небольшой взнос.

Приглашение из Лондона

В 1971 году я получил немало приглашений из западных университетов и институтов, в основном из США, для прочтения лекций или для совместной научной работы. Однако я не пытался как-то их реализовать, понимая, что мне будет отказано в оформлении заграничной поездки. Но в начале марта 1972 года на мой институтский адрес в Боровске пришло письмо от директора Национального института медицинских исследований профессора А. С. В. Бёрджена (A.S.V. Burgen) с приглашением меня на год в этот институт для совместной работы по генетике старения в отделе, которым руководил Робин Холлидей (Robin Holliday). К этому письму я отнесся со значительно большим вниманием. Привожу его текст в переводе