Наперегонки с ветром. Идеальный шторм - Лера Виннер

я даже не стала трудиться накидывать морок. Просто встала в центре перекрёстка и прислушалась.

Ветер выл, и город ему вторил.

Где-то за пролеском Сэм Готтингс использовал самого себя как живой щит для него от разъярённых мертвецов.

Сейчас мне не было до него большого дела, потому что в его успехе сомневаться не приходилось.

Меня интересовал Кайл.

Его след терялся в горах.

Он точно был жив и здоров, выжидал подходящего момента, но ощущение постепенно таяло, и я не могла определить точное место.

Быть может, камни, к которым он возил меня.

Быть может, поляна, на которой я сломала шею Альфреду.

Бегать по лесу, взывая к нему о помощи, можно было до утра, – при условии, конечно, что оно вообще наступит, – но у меня был способ получше.

Наш дом встретил меня темнотой и тишиной, а оставленная незапертой дверь легко открылась, стоило мне толкнуть ее.

Свеча уже не горела, и Женевьевы здесь не было.

Ушла ли она сама или ее увели силой, – разбираться было некогда, да это ничего бы мне и не дало.

Нужно было просто устранить первопричину.

Эмери по-прежнему лежала в гостиной, в центре начерченного мною для нее круга, – вот уж на кого всегда можно было положиться.

Недобро усмехнувшись самой этой мысли, я встала на колени рядом с ней и положила руку на обложку.

Кожа оказалась теплой.

Сидящую внутри тварь буквально разрывало от возмущения и злости – опасное состояние, которое могло выйти мне боком.

Я надавила рукой сильнее, вынуждая ее сосредоточиться на мне.

Так же, как она копалась в моих мыслях, я могла почувствовать ее.

Она прекрасно знала, что у меня достаточно власти, чтобы избавить ее от печати Кайла. Созданная на крови связь давала мне такое право, и отменить его решение держать ее немой и в заточении не стоило бы мне дорого.

Разве что гарантий того, что она не сорвется с цепи, у меня не было ни малейших.

Оставалось только рискнуть.

Я начала медленно обводить круг пальцами. Так же не торопясь и чутко прислушиваясь, вывела в его центре первый символ.

Ответная дрожь оказалась мелкой и яростной.

– Заткнись.

Она меня не сбивала, но ей следовало усвоить расстановку сил.

Как ни странно, Эмери послушалась.

Я начертила второй символ, и переплет начал остывать.

Она чувствовала близкую свободу и готовилась воспользоваться ею, а мне важно было не упустить момент.

После третьего символа наложенная Кайлом печать распалась рябью в воздухе, но прежде чем сущность успела сорваться, я снова придавила книгу ладонью, не давая ей хода.

– Сука, пусти!..

Раздавшееся в ответ шипение оказалось таким знакомым.

– Заткнись, – я оборвала ее, будучи не в настроении слушать, что там дальше. – Закрой свой поганый рот и ищи Кайла. Ошибешься или попробуешь обмануть, и у него появится хороший шанс не дожить до утра. В таком случае я превращу твою вечность в Пекло. Ты поняла?

Эмери не ответила.

Она пыталась прощупать, лгу я или нет, и находила, что я сказала ей полуправду.

В то, что Кайл может погибнуть от рук одуревших от самоуверенности доморощенных колдунов я не верила, но все же риск в таких делах всегда был. Он слишком не любил, – не умел, – делать наполовину. Слишком легко подчас рисковал собой.

– Шевелись, – Эмери приказала зло и тихо.

Сунув книгу подмышку, я выбежала из дома, и дальше она повела меня сама.

Мы пересекли пустырь и углубились в самую чащу.

Не зная, что здесь есть тропа, я потратила бы время на ее поиски, но сейчас перед нами открывались все потаенные дороги.

Мне было легко бежать. Воздух не кончался и ноги не подкашивались от напряжения.

Я не потеряла сунутый за пояс пистолет.

Даже более того, – в какой-то момент мне почудилась слева дрожащая светлая тень, бегущая рядом.

Эмери тоже была частью этой ночи. Обретя форму и плотность, она покинула свою книгу ради того, чтобы привести меня к Кайлу как можно скорее, и я перехватила переплет удобнее, чтобы не уронить ненароком.

Лес становился гуще, а ветер сильнее, начинало отчетливо пахнуть сыростью.

Мы еще не поднимались в горы, но приближались к самому их подножью, и там, впереди, – уже совсем рядом, – прямо сейчас творилось что-то очень нехорошее.

– Не высовывайся, – я приказала едва слышно, но для Эми оказалось достаточно.

Будучи бешеной злобной сукой, дурой она точно не являлась.

Она воспринимала происходящее не хуже меня, и так же хорошо понимала, что ее могут узнать раньше времени.

Мы преодолели еще несколько ярдов, а потом книга под моим локтем как будто стала тяжелее, почувствовалась иначе – сущность вернулась в нее и затаилась.

Как-то раз, очень давно, мы с Кайлом наблюдали за змеей, которая закапываалась в песок, чтобы потом напасть, поднявшись и него неожиданно. Единственный, заведомо смертоносный удар.

Хмыкнув, я прижала Эмери локтем и остановилась, чтобы оглядеться.

Прямо передо мной была еще одна узкая, но отчетливая тропа, уводящая в густые заросли жимолости.

А дальше были горы.

Темная отвесная скала нависала, но не пугала, казалась то ли нереальной из-за ночи и своей высоты, то ли потому что, благодаря Самуэлю, бояться в этих краях мне было нечего.

Оставлять книгу здесь было рискованно, демонстративно нести с собой – глупо.

Подумав немного, я разорвала подкладку куртки с правой стороны, где был внутренний карман, и она поместилась туда идеально.

Так, что, не зная, будет сложно заметить в темноте.

Узнают Эмери или нет, было не столь важно, возможности уничтожить ее физическую оболочку не у кого не окажется.

А вот Кайл наверняка счел забавным.

Он должен был почувствовать наше приближение заранее и располагал временем, чтобы скорректировать план с учетом этого.

Если, конечно, не собирался, как и я, действовать по обстоятельствам.

Стараясь не шуметь, я двинулась вперед, хотя смысла скрываться уже не было.

За раскидистым кустарником горел большой костер, искры улетали в безоблачное и лишенное звезд небо.

Хорошая выдалась ночь, чтобы кому-то умереть.

Оттолкнув ветки со своего пути, я выбралась на поляну и попыталась оценить масштаб проблемы.

Костер оказался и правда огромным. На таких еще лет тридцать назад сжигали ведьм, колдунов и всех, кого церковники только могли заподозрить в ворожбе. Вот только пламя было необычным – широким и ярким, с зелеными прожилками.

Неестественный, возможный только в таком месте и в такую ночь огонь.

Рядом с ним стоял облаченный в черную