Наперегонки с ветром. Идеальный шторм - Лера Виннер

С такой логикой было не поспорить, но за солнечным сплетением все равно расползался холод.

– Ты был женат.

– Мы не были женаты. Кажется, я тебе уже об этом говорил.

От неловкости щеки, в противовес этому холоду, начинали гореть, и оставалось только порадоваться, что я никогда не заливалась краской.

– Скажи еще, что не спал с ней.

– Ну почему? Пару раз мы попробовали. От скуки. Нам обоим не понравилось.

Я все-таки взглянула ему в лицо, и оказалось, что теперь он откровенно улыбается. Сдержанно, уголками губ, но в глазах плескалось всё озорное Пекло разом.

– Нисколько в этом не сомневаюсь. Какого Нечистого ты в таком случае наорал на меня, увидев у своего порога?

– Спустя пять лет.

– Ты меня тоже не искал.

– Я был уверен, что ты сама вернёшься.

По своей воли или нет, я в самом деле вернулась. Пусть и не разыскивая его, но в силу обстоятельств.

– Я нигде не встретила упоминаний ни о чем подобном.

– Это тонкости для посвященных. О них не пишут в книгах.

Новость о том, что мы были по-прежнему женаты, оказалась ошеломительной, и она объясняла… все. Его злость, которой он лишь усилием воли не позволил превратиться в настоящую жестокость. Несвойственную мне ревность и отчаянную, почти нездоровую потребность в нем.

Венчальная клятва продолжала действовать, а мы были рядом, но не были вместе. Кровь лишь пробудила и сделала острее все то, что связало нас когда-то.

Мое желание последовать за ним куда угодно, невзирая на опасности и риски.

Его готовность убить, а если придется, и пожертвовать собой ради меня.

И все это время, начиная с той секунды, когда он вернулся домой вместе с Жизель и уловил там мое присутствие, он знал об этом. Знал и наблюдал, как я лезу на стену, саму себя принимая за сумасшедшую.

– Какой же ты мудак.

Кайл все-таки засмеялся, только что голову не запрокинул от хохота.

– Я уже думал об этом. Нужно было вписать это в брачную клятву.

Я легонько толкнула его в бок, потому что мне смешно не было.

Кровное венчание было тонким обрядом, и суть его заключалась не только в том, чтобы засвидетельствовать свои намерения и верность.

Люди могли охладеть друг к другу, такое тоже случалось. Кровь воспринимала перемены быстрее разума, и если кто-то один в паре переставал… любить, клятва обоим становилась в тягость. Она тянула силы и здоровье с обоих до тех пор, пока до них не доходило, что она должна быть расторгнута.

Развенчаться было не сложнее, чем заключить такой брак.

Если для свадьбы добровольное и искреннее согласие требовалось от обоих, для исполнения обратного обряда хватило бы и кого-то одного.

Однако за последние пять лет у меня не было ни минуты, когда моя клятва была бы мне в тягость.

Я отвела взгляд от шрама на ключице Кайла и посмотрела ему в лицо снова.

Это было очень приятное чувство – знать, что ничего не выдумала, не приняла желаемое за действительное и не превратилась из нормального человека в зацикленную на мужчине клушу.

– Сволочь. Весело тебе было?

Он засмеялся снова, а потом сжал мои ребра крепче, чтобы подтянуть к себе ближе.

Так мне пришлось соскользнуть с его груди и упереться ладонями в ковер по обе стороны от его головы, но теперь мы смогли смотреть друг на друга прямо, не имея шанса отвернуться.

– Очень, – он улыбнулся, выговаривая это тихо и четко, и только потом пристроил ладонь мне на затылок, чтобы держать наверняка. – Ты оказалась не только самоуверенной, но и очень непредсказуемой сукой, Эли. Куда тебя понесло?

– От тебя подальше.

– И побыстрее. Стоило оставить без присмотра на пару часов.

– Ты ушел, пока я спала.

– И тебе не пришло в голову, что мне просто хотелось пройтись и восстановиться? Что Жизель могла вернуться? Или деревенские слоняться у дома?

Это было уже чересчур.

Настолько, что пришлось сползти ниже, лечь щекой на его плечо, чтобы не видеть лица.

– Не хотела услышать «нет».

Пальцы Кайла сжались на моем затылке крепче, а потом ладонь легла на шею сзади.

– Что навело тебя на эту светлую мысль?

Он спрашивал вроде бы легко, но при этом абсолютно всерьёз.

Так, что невозможно было соврать или уйти от ответа.

– У тебя была хорошая жизнь. Налаженная. Ты ведь знаешь, что я никогда не посмела бы рушить то, что тебе дорого. Жизель…

– Красивая, спокойная, прекрасно шьёт и отлично готовит. Я помню.

Я все-таки улыбнулась, хотя и против воли.

– Это весомый аргумент.

Кайл глубоко вдохнул и медленно выдохнул, погладил кончиками пальцев основание моей шеи, вызвав волну мурашек.

– Я знаю, что сковорода никогда не станет тебе милее пистолета.

Формулировка оказалась настолько точной, что мне захотелось его поцеловать, и я быстро коснулась остывающей кожи губами.

– И что мы будем с этим делать?

Кайл дёрнул плечом, – свободным, не тем, на котором я лежала.

– Я бы сделал ставку на твоего щенка. Он, помнится, неплохо готовит. Пусть отрабатывает уроки фехтования. К тому же ты ведь представляешь, сколь многого можно добиться от человека, который внезапно узнаёт, что переспал с чужой женой?

Я подняла голову, чтобы посмотреть на него снова и убедиться, что это не шутка.

– Да в тебе и правда погибает рабовладелец.

– А я не люблю зарывать таланты.

Было так хорошо и дико одновременно, что я не могла найтись с ответом, да Кайл его и не ждал.

Теперь, когда вещи были названы своими именами и буря в голове и в душе прекратилась, и на её место пришло спокойное опустошение.

Кайл медленно провёл подушечкой большого пальца от уголка моего глаза вниз по щеке, как будто запоздало стирал несуществующие слезы. Те, что видели в ту ночь. Те, за которые мне было так отчаянно стыдно.

Я хотела попросить его перестать, но не успела, потому что пол под ними качнулся.

Земля задрожала, а вслед за ней и стены. Посуда и стекла в дверцах буфета зазвенели, но осколки не посыпались на пол, потому что дом держал крепко.

На то, чтобы одеться, у нас ушло преступно много времени. Моё платье и рубашка Кайла были порваны в момент то ли страсти, то ли драки, и, прыгая посреди спальни на