Том 2. Кошачье кладбище - Стивен Кинг

Элли сновала по всей комнате, обнося гостей маленькимибутербродами и булочками, нанизанными на длинные деревянные палочки-зубочистки(вместо положенных двузубых десертных вилок). Под мышкой у нее зажатафотография Гейджа.

Луис принимал соболезнования. Кивал, благодарил. Но взглядего блуждал где-то далеко, отвечал он сухо. Наверное, вспоминает страшныеминуты, думалось гостям, наверное, размышляет, как жить дальше, без сына. Иникому (даже прозорливому Джаду) невдомек, что Луис уже составляет грандиозныйплан: как раскопать могилу. Ну, разумеется, чисто умозрительно. Ничегоподобного он и не собирался делать. Но надо же чем-то отвлечь измученный мозг.

Нет, ничего подобного он не собирался делать.

…Луис остановил машину около магазина на углу, купил двеупаковки (по шесть банок в каждой) холодного пива, позвонил в итальянскийресторанчик, заказал острую пиццу с грибами.

— На какое имя прикажете записать заказ?

— Лу Крид.

— Прекрасно, Лу. Сейчас у нас тут запарка, ваш заказ будетготов минут через сорок пять. Не возражаете?

— Вот и отлично. — И Луис повесил трубку. Уже заведя машину,вдруг подумал: надо ж, в Бангоре, должно быть, два десятка пиццерий, но онвыбрал ту, что ближе всего к кладбищу, где покоится Гейдж.

НУ И ЧТО? — смущенно оправдывался он. ПРОСТО ТАМ ХОРОШАЯПИЦЦА. ПРЯМО ПРИ ТЕБЕ И ТЕСТО ЗАМЕШИВАЮТ. НЕ ТО, ЧТО ПОЛУФАБРИКАТ ИЗХОЛОДИЛЬНИКА. ГЕЙДЖ, БЫВАЛО, СМЕЯЛСЯ, ГЛЯДЯ, КАК ПОВАРА ГОТОВЯТ ПИЦЦУ…

Но эту мысль Луис быстро отогнал.

Однако итальянский ресторан он миновал и поехал дальше ккладбищу. Ну и что, разве это не естественное побуждение? Разве кому от этогоплохо?

Поставив машину напротив кладбища, он перешел дорогу.Последние закатные блики играли на ажурных кованых воротах, над ними витиеватыежелезные буковки, выстроившись полукружьем, образовали название: «Красивыйуголок». Ничего красивого (равно и безобразного) Луис в этом «уголке» ненаходил. Кладбище раскинулось на нескольких пологих холмах, могилы разделенытенистыми аллеями (даже чересчур темными в этот предвечерний час, заглядываешь,как в темный омут), поодаль — несколько плакучих ив. И «уголком» место это неназовешь. Рядом — шоссе, рокочут и грохочут машины, хозяйничает холодный ветер,а на горизонте — зарево огней: Бангорский международный аэропорт.

Луис потянулся было к воротам. НАВЕРНОЕ, ЗАПЕРТЫ. Нет, видноеще рано запирать. Да и от кого? Разве что от пьянчуг, хулиганов да влюбленныхпарочек. Во всяком случае, времена чудесных воскрешений (опять это словопопалось!) и оживлений давно миновали. Он толкнул калитку справа, и она слегким скрипом подалась. Луис огляделся и, убедившись, что никем не замечен,прошел на кладбище. Закрыл за собой калитку, щелкнул засовом.

Он стоял на окраине города мертвых и озирался.

ЧУДЕСНОЕ МЕСТЕЧКО, УКРОМНЕЙ НЕ СЫСКАТЬ,

НО ЛАСКОВЫХ ОБЪЯТИЙ НИГДЕ ЗДЕСЬ НЕ ВИДАТЬ.

Чьи это строки? Эндрю Марвела? Надо ж, хранит же памятьвсякую чепуху!

Прислышался голос Джада. Тревожный, испуганный. Да,испуганный.

ЛУИС, ЧТО ВЫ ЗДЕСЬ ДЕЛАЕТЕ? ИЩЕТЕ ДОРОЖКУ? НО ТУДА НЕЛЬЗЯ!

Луис досадливо отмахнулся. Если и уготовил он кому муку, тактолько себе. И незачем кому-то знать, что он заглянул сюда под вечер.

Луис направился к могиле Гейджа, повернув на узкую,извилистую тропинку. Она вывела на аллею. Над головой загадочно шуршала листва.Но все звуки окрест, казалось, заглушало бешено стучащее сердце. Неровнымирядами стоят надгробья, памятники. Где-то недалеко контора сторожа, у него планраскинувшегося акров на двадцать кладбища. Все аккуратно и разумно разбито наквадраты, где отмечена каждая могила, каждый свободный и непроданный участок.Торговля недвижимостью. Одноместные спальные апартаменты.

ДА УЖ, С КОШАЧЬИМ КЛАДБИЩЕМ НЕ СРАВНИТЬ, пришла вдруг мысль.Луис даже остановился и задумался. НЕТ, НЕ СРАВНИТЬ. Там порядок, казалось,вырастает из хаоса, никто не замышлял его заранее. Кругами сходящиеся могилки,грубо сработанные «памятники» из сланцевых плит, кресты. Словно дети творилиэто кладбище по наитию, как…

На мгновение ему вдруг увиделось Кошачье кладбище, какярмарочный аттракцион: заходите, гости дорогие, вам покажут — бесплатно! —пожирателя огня. А как же иначе! Не ублажишь почтеннейшую публику — не продашьтовар, не подмажешь — не поедешь.

Могилы, зверушечьи могилы, расходящиеся друидскими кругами.Не думали не гадали дети, что круги эти повторяют самый древний религиозныйсимвол в мире: сходящиеся окружья обозначают витки бесконечности. Порядок,выросший из хаоса или хаос, поправший порядок, — вы увидите то, на что настроенваш разум. Этот символ древние египтяне оставляли на гробницах фараонов, афиникийцы — на курганах, где хоронили павших царей. Этот же знак красовался настенах древних микенских пещер. Такие же каменные гряды-окружья в Англии, онислужили мерилом перемен во Вселенной. Этот же знак можно отыскать в ВетхомЗавете: им обозначали бурю, из которой Господь говорил с Иовом.

Спираль исстари обозначала власть, это, возможно, старейшийиз всех человеческих знаков, связующих жизнь земную и вечную.

Наконец, Луис дошел до могилы Гейджа. Грузовичок с краномуже уехал. Зеленый торфяной коврик увезли. Наверное, его скатал беспечно насвистывавшийработяга, помышляющий лишь о кружке пива после работы, и сложил в подсобноепомещение. На могиле Гейджа чернела голая земля — прямоугольник метр на два, —надгробие еще не поставили.

Луис встал на колени. Ветер трепал, ерошил ему волосы. Небопогасло. Набежали тучи.

НИКТО НЕ СВЕТИТ В ЛИЦО ФОНАРИКОМ, НЕ СПРАШИВАЕТ, ЧТО Я ТУТДЕЛАЮ. НЕ ЛАЕТ СОБАКА СТОРОЖА. ДА И ВОРОТА НЕ ЗАПЕРТЫ. ВРЕМЯ ВЕЛИКОГОВОСКРЕШЕНИЯ ПРОШЛО. НО ПРИДИ Я СЮДА С КИРКОЙ И ЛОПАТОЙ…

Луис даже вздрогнул от этой мысли. Опасную игру затеял он вмыслях. Неужели он и впрямь верит, что ночью кладбище не охраняется? Случись,застанет его сторож в развороченной могиле сына, что тогда? Скорее всего егоославят газеты. Не исключено, что привлекут к уголовной ответственности. Но по какойстатье? Осквернение могилы? Грабеж? Вряд ли. Скорее: «преднамеренноенадругательство» или «вандализм». А уж молва разнесет его имя по всей округе,даже если не пронюхают газеты. Еще бы, такой лакомый кусочек ни одна местнаякумушка не упустит. Нашего доктора застали с поличным, разрывал могилу своегодвухгодовалого сына, которого задавил грузовик. Работу он потеряет, нечего идумать. Но если и не потеряет, во что превратится жизнь Рейчел? Да от однихтолько рассказов ее удар хватит. А Элли? Ее будут донимать в школе, и жизнь унее тоже сделается невыносимой. Или, еще того хуже, вместо судебногоразбирательства его просто отправят на унизительную экспертизу к психиатру.