Запретная кровь - Евгения Исмагилова

Эйлит хотела было вступиться за Вигги, но тот покачал головой: «Не надо». Нельзя мешать господам делать то, что им хочется.

– Да графу такое добро без надобности, господин! Замок то все, тю-тю! – Людвиг развел руками и осторожно поднялся. – Был и нету его! Одни развалины!

Не веря его словам, Лил поднял голову и всмотрелся в крепостную стену, темнеющую вдалеке. Не увидев башен, он раскрыл рот и потер глаза, словно дело было в них.

– Слишком быстро… Я думал, у них есть еще время… Черт! – Со злости он пнул снег. Тот разлетелся блестящими искрами. – Черт! Черт! Черт! Альхор его побери!

– Хозяин, вы ничего не могли сделать, – успокоил его обережник низким грудным голосом. – Я уверен, виконт успел покинуть его до обвала. Йоханна бы не позволила ему остаться, сами знаете.

– Ты. – Лилиан указал мечом на Эйлит. – Когда замок обрушился?

– Вчера, – тоненьким голоском отозвалась она и еще сильнее прикрыла лицо шарфом.

– Виконт с обережницей покинули его? – Лил навис над девчонкой и взял ее за грудки. – Куда они пошли?

– Я не знаю…

– Ложь! – Тот сильно тряхнул Эйлит и бросил на снег.

– Они ни перед кем не отчитывались, особенно перед ворьем, – вмешался Людвиг, не дай бог разозлит ее, и девчонка оторвет братцу руки. – Но я слышал, что они двинулись на восток.

– На восток? Что им делать на востоке? – удивился обережник и почесал пасть.

– Они хотят добраться до Медной гавани, чтобы оттуда уплыть в Атанас, – подытожил Лилиан. – Он собирается вернуться в Вилль де Ро. В мое поместье, – с горечью усмехнулся он. – А сам я здесь.

Он покрутил головой и почему-то рассмеялся. В его взгляде на миг скользнуло что-то безумное.

– Что будем делать? – вмешался обережник.

– Проверь, что они натаскали с Аэнора. – Лилиан тут же взял себя в руки, безумие в его глазах исчезло, осталось лишь хладнокровие. – Вдруг там что-то ценное.

Крокодил нехотя подошел к саням и принялся вытаскивать из-под ткани то сухари, то запасные сапоги.

– Шмот и жратва, – заключил обережник. Бросил в пасть кусок вяленого мяса и вернулся к лошади. – Ничего такого, хозяин.

– А награда будет? – деловито поинтересовался Людвиг.

– За что?

– За известия о вашем дорогом братце, за что еще? – Вигги протянул к Лилу ладонь, ожидая, что тот отсыплет ему немного медяков.

– Считай оставленную жизнь своей наградой, смерд! – безразлично отозвался Лилиан, даже не взглянув на Людвига.

На этом их пути разошлись. Вигги не жалел об этом. Может, и пересекутся когда-нибудь вновь.

Глава 22

Эрик

Если верить Чавдару, они шли по штольням уже восемь-девять дней. В темноте он совсем потерял счет времени. Сейчас утро? День? Или уже сумерки?

Эрик мог ориентироваться только на свои ощущения, ну и на поведение Айры, который, благодаря врожденному чутью, четко знал, когда садилось солнце.

В пути конь сильно беспокоился. Непривычного к тьме, еще больше его нервировало присутствие Шолоха.

Варану, похоже, было наплевать на собравшийся зверинец. Наверно, единственное, о чем он мечтал, – это побыстрее сожрать козу. Последняя, кстати, также не выражала никаких эмоций, лишь изредка жалобно блеяла. Только через несколько дней Циглер заметил, что никто ее даже и не думал кормить, и угостил бедняжку овсом.

В конце дня путники вновь разбили лагерь – последний перед большим переходом. Тогда Шолох отчего-то забеспокоился. Крутился у костра, то и дело высовывал язык и шипел на Божену. Он чуть не укусил несчастную за худую щиколотку, если бы вовремя не вмешался Чавдар. Его свисток издал мерзкий пронзительный звук, бьющий прямо в виски, услышать который могли лишь звери. И, кажется, маги. Эрик прижал уши и невольно заскулил.

– Убери свою тварь, и без нее тошно! – простонала женщина и отмахнулась от варана, как от назойливой мухи.

А ведь он с легкостью мог проглотить ее целиком, если бы захотел!

– Ты больна? – нахмурился метис.

– Просто жар. Ничего серьезного, идти смогу, только дай поспать, – отозвалась она и прикрыла воспаленные глаза.

Может быть, подхватила простуду на сквозняке? В горах немудрено помереть от лихорадки…

Чавдар подозвал Циглера и кивком указал на скальный выступ, за которым можно было переговорить наедине. Они спрятались там, и Чавдар встревоженно произнес:

– Она вот-вот обратится. Времени почти нет.

– Что? – не понял Эрик.

Ему показалось, что он спит и видит страшный сон. Мать близняшек – амат?! Он заметил, что постыдно поджимает хвост. Нет, так не годится. Эрик успокоился и заставил хвост вести себя, как положено.

– Ты должен убить ее, – продолжил Чавдар и достал флягу – круглую, с выбитой змеей. – Я дам близняшкам цепенящий взвар, затем доставлю в ближайший Дом пользы.

Смысл его слов с трудом доходил до Эрика. Убить, он должен убить амата… Он никогда никого не убивал. Ну почти.

– Вы уверены? – отозвался Циглер, когда буря в его душе немного улеглась. – Вдруг это какая-то ошибка?

– Мы с Шолохом двадцать лет прослужили в Доме пользы. Тех, кто вот-вот обратится, он чувствует сразу. Так что да, Щен, я уверен.

В груди похолодело. Эрик должен убить ее, это его долг перед государством, и у него нет права на слабость.

– Отруби голову. Или пронзи сердце, но тогда она будет мучиться какое-то время. Голову все-таки лучше, так она ничего не почувствует, – посоветовал Чавдар.

«Ничего, – подумал Эрик мрачно. – Почти».

– Сперва займитесь детьми, – велел он Чавдару. Ему не понравилось, что его учат убивать. Будто Эрик и правда какой-нибудь щен… Щен-сосунок! – А дальше я разберусь.

Чавдар кивнул и вернулся к лагерю. Вскоре он увел за собой близняшек и варана, обещая показать «кое-что о-о-очень интересное». Огневик остался один на один с Боженой и мыслями об убийстве, висевшими над ним, как топор палача.

Именно тогда его окатила волна гадкого страха. Он не мог ни пошевелиться, ни слова сказать, только стоял и по-рыбьи тупо смотрел на сидящую перед ним Божену. На то, что Чавдар увел детей, женщина почти никак не отреагировала. Эрику даже показалось, что это ее обрадовало: наконец-то Божена могла отдохнуть от их криков.

– Чего смотришь, пес? – преодолевая боль, которая терзала ее изнутри, спросила она. – Блуда захотел? Небось, у тебя никогда не было женщины?

* * *

– Нам запрещено, – смутился Циглер. От таких вопросов он чувствовал себя грязным. Кажется или судьба нарочно подкидывает ему дам легкого поведения? Это какой-то знак? – Вы же знаете.

– Но ведь хочется иногда, правда? – грустно усмехнулась Божена. – Признайся.

– Я отгоняю все греховные мысли.

– Чавдар ушел, детей нет. Ты ведь об этом сейчас подумал?

– Нет, я… – Хвост Эрика предательски завилял, как это обычно бывало в