Запретная кровь - Евгения Исмагилова

class="p1">– Ты содрал с нас по десять серебряных, а теперь даришь подарки с моих же денег? – зашипела Божена, и, честно говоря, Эрик был в чем-то с ней согласен. – Забери свою флягу, Чавдар, и даже не смей приближаться к моим дочерям!

Почувствовав злость в ее голосе, Шолох повернулся к ней и предупреждающе зашипел.

– И тварь свою от меня убери!

Чавдар махнул рукой и все же забрал флягу. Кажется, он уже пожалел, что взял с собой эту семейку. Девочки снова заплакали. Теперь Циглер понял, что каждый раз они делали это нарочно.

– Не давай этой девке себя использовать, Щен, – сказал Чавдар тихо, когда они ушли немного вперед. – Того и гляди, на тебя всех детей повесит и сама на шею сядет.

– Мой долг – помогать всем, кто в этом нуждается.

– Не дури. Сам пожалеешь, поверь мне. Уж я-то таких сразу вижу: думают, что им все должны. Сперва ты развлекаешь ее детей, а потом она начнет думать, что это твоя обязанность. Так что лучше не суйся. – При этих словах Чавдар сплюнул и обернулся на Божену.

Эрик тоже взглянул на женщину. В свете фонаря та выглядела совсем измотанной и бледной. Ребенок в кульке продолжал спать, она лишь изредка кормила его молоком из груди. То же молоко Божена давала своим взрослым девочкам, когда те просили еды, и Циглера от этого зрелища чуть не вывернуло наизнанку.

– Дети есть дети, – улыбнулась в свое оправдание женщина, убирая грудь в платье. – Что с них взять?

А Эрик спросил себя: «Почему младенец все время спит? Почему не плачет? Почему она не меняет ему пеленки, ведь он наверняка уже сто раз нагадил… Он что, мертвый?»

* * *

Божена всю дорогу молчала, кажется, целиком погрузившись в себя. Даже девочки притихли, будто скорбя по безымянному братику (или сестре?). Эрик не стал вырывать их из всеохватывающего горя, думая, что это, возможно, поможет им немного лучше познать жизнь в будущем, как бы жестоко это ни звучало.

Их небольшой отряд миновал еще несколько глубоких пещер, пока они, наконец, не вышли к старому деревянному мосту, пересекающему пропасть. Судя по всему, его сколотили не меньше сотни лет назад, и даже смотреть на мост было страшно.

Эрик зажег огоньки над ним, чтобы хоть немного осветить путь, однако лучше не стало. Держась за хлипкую веревку, он встал на первую доску и ощутил, как из пропасти, что разверзлась внизу, поднимаются сильные ветряные потоки. Тут же закружилась голова, и Циглер невольно сел на корточки, лишь бы не видеть окружающей тьмы.

– Пересечем мост – и до выхода будет рукой подать, – подбодрил своих спутников Чавдар. – Щен, возьмем детей на спину. Божену поведет Шолох.

– Я туда не пойду! – замотала головой женщина и опустилась на колени. – Неужели нет другой дороги?

– Если бы она была, я бы не вел вас к мосту, – объяснил метис, затем вновь обратился к Эрику: – Конь пойдет последним, он самый тяжелый.

Заслышав такой расклад, Айра заржал, протестуя. От гулкого ржания где-то в глубине пещеры застучали камни, и Эрик принялся успокаивать зверя, пока тот не устроил обвал.

Тем временем Чавдар завязал Божене глаза и велел держаться за хвост варана. Та с неохотой схватила кончик и тут же вскрикнула: видимо, на ощупь он оказался на редкость отвратительным. Шолох в ответ зашипел, после чего сразу получил от хозяина по морде. Поняв, что делать все равно нечего, ящер медленно пополз по мосту, ведя за собой шатающуюся от страха женщину. Когда половина пути осталась позади, Божена встала как вкопанная, и Чавдар принялся ее уговаривать не сдаваться и идти вперед.

Наконец, спустя полчаса с грехом пополам им удалось преодолеть опасный переход: Божена скрылась во тьме другого берега, и до Эрика донеслись лишь ее всхлипы.

– Теперь мы. – Проводник взял одну из близняшек, Эрик посадил на спину вторую. – Я пойду первым. Главное, не смотри вниз, огневик.

И на этих словах проводник, как ни в чем не бывало побежал по мосту, словно делал это каждый день. Весь переход занял у него какие-то мгновения, Циглер же отругал себя за трусость. Бежать так же ему не позволял охвативший его ужас и подгибающиеся ноги. Стараясь глядеть лишь на сияющие впереди точки от собственного огня, он поплелся следом за метисом. Все тело сводило от напряжения, казалось, шаг в сторону, и он вместе с девочкой полетит во тьму. Сжав зубы до боли в деснах, он шел вперед, пока не достиг середины моста.

Неведомая сила прижала Эрика к земле, словно на его плечи навалилась вся тяжесть бытия. У него перехватило дыхание, перед глазами стало стремительно темнеть, мост закачался вместе с окружающей бездной. Господи, Альхор Всемогущий и Всемилостивый!

– Не смотри вниз, Щен! – закричал ему Чавдар из темноты. – Смотри на меня! Иди сюда! Быстрее!

Но он не мог быстрее! Он вообще никак не мог! Все, на что сейчас Эрик Циглер был способен, – это прижаться мордой к доскам и ползти, как змея. Мужество оставило его ровно на половине пути. Позади – тьма, впереди – тьма. А по центру был только хлипкий мост, который шатался от каждого шага.

Альхор, если ты слышишь… Дай сил!

* * *

– Я хочу к маме, – захныкала девочка за спиной и вцепилась Эрику в шерсть, да так больно, что обережник невольно заскулил. – Когда мы уже будем с мамой?

Прикосновение ее маленьких пальцев вернуло ему самообладание. Если он погибнет один – плевать. А вот если утащит с собой невинную душу, не будет ему прощения. Неимоверным усилием Циглер все же встал с колен, поправил девочку за спиной и, преодолевая сопротивление неведомой силы, сделал один маленький шаг. А за ним еще один и еще. Как в тумане, он добрался до противоположного «берега» и рухнул на каменный пол прямо к ногам Божены.

– Молодец, Щен. – Чавдар по-отечески похлопал Циглера по плечу и так же легко, будто мост тянулся не над бездной, а над неглубокой деревенской речкой, отправился назад за животными.

– Мама! – крикнула девочка и бросилась в объятия Божены. – Давай больше не будем там ходить, мама!

Женщина ничего не ответила. Эрику показалось, что ее лицо стало болезненно бледным. Он встал с пола и раскрыл пасть, чтобы спросить, как она себя чувствует, но Божена только отмахнулась и не пожелала говорить. Что ж, не хочет – не надо, он и так со всеми нянчится.

Вскоре Чавдар вернулся с Айрой и козой, затем они вновь окунулись в темные коридоры штолен. Божена шла последней, едва волоча ноги,