Я живу в этом теле - Юрий Никитин

– А, – сказал я неуклюже, – если ты об этом…восточном мудреце…

Она промурлыкала:

– Конечно, в такую погоду я предпочла бы поговорить… даи проверить на практике… что-нибудь иное… но Творец сказал, что крови человекудал столько, чтобы заполнить только один орган… А ты, судя по всему, решилнаверстать, да? Раньше у тебя кровь приливала совсем к другому месту, верно?

– Верно, – согласился я нехотя. – А сейчасголова пухнет… Тяжелая такая и горячая. Я, наверное, весь красный? Рожа, как усемафора?

– Напротив, – заявила она авторитетно. –Интеллигентно бледный. Как граф Дракула. Или знатный отпрыск древнегодворянского рода, уже загнивающий, но такой утонченный-утонченный…

Улица вывела на площадь, а дальше, за домами, горели насолнце купола чудовищно огромной церкви. Они блистали, как маленькие солнца, внеправдоподобно чистом воздухе сверкали до рези в глазах.

Выстроенное с помпой, с размахом, оно нагло и величественновосседало на холме, подавляло своей каменной массой. Народ стекался со всехсторон жидкими струйками, но у храма образовалась толпа, словно перед финальнымматчем первенства по футболу. Правда, от болельщиков – прозвище-токакое! – обычно прет здоровьем, а здесь словно собрались смертельнобольные, неизлечимо больные…

Маринка спросила игриво:

– Зайдем?

Я не сразу понял, что она имеет в виду, отшатнулся.

– Я что, похож на депутата? И баллотироваться впрезиденты не собираюсь!

Она весело расхохоталась:

– Ты уж совсем!.. Смотри, туда идут и приличные. Ну, покрайней мере, с виду. Вон как женщина одета!

– Старомодно, – сказал я.

– Да? Но серьги с бриллиантами.

– Да, – сказал я, – это так важно.

Она взглянула коротко, но только пожала плечами.О некоторых вещах с мужчинами говорить не стоит вовсе.

Перед главным входом храма в два рядка стояли монашки.Красочные буклеты в их руках растопырили крылья, как огромные бабочки. Я шел,не поворачивая головы, а Маринка, любопытная, как обезьяна, цапнула сразу два:

– Ого!.. Егор, погоди.

Оттащив меня в сторону, она развернула цветнойплан-проспект, возбужденно потыкала пальцем:

– Да это не храм, а целый город! Надо спервапосмотреть, куда идти, а то заблудимся.

Мимо текли толпы, мне показалось, что слышу странный запах,совсем не тот, как если бы увидел те же толпы на стадионе или при любом другомскоплении народа.

План-проспект показался красочнее того, который мне однаждысунули при открытии Торгового центра на Манежной площади, но я почувствовал,как брови моего разумоносителя поползли вверх.

– Это что… всерьез?

Она заглянула через мое плечо.

– Ты о чем?

– Ну, смотри, вот алтарь… как я понимаю, это самоесвященное место.

– Правильно понимаешь, – одобрила она. –Верной дорогой идете, товарисч!

– А вот этажом ниже… или двумя, не пойму, подземныйгараж на шестьсот автомобилей. Просторный, даже «Роллс-Ройсы» поместятся.Справа идет шикарный ресторан… эй-эй, не один, это же тоже… и это… Я насчиталшесть!

Она заглядывала через плечо, игриво прижимаясь мягкойгорячей грудью.

– Всего-то? Должно быть больше. Вот это помещение…видишь, не обозначенное, это тоже ресторан, прямо с выходом в сауну. Для особоважных гостей, понятно. А вот там душевые кабины для гостей попроще. Ну, всякихтам архимандритов и епископов. Может быть, даже священников туда пустят.Приезжих делегатов!.. Ага, вон слева бизнес-центр…

Я удивился.

– Бизнес-центр?

Она тоже удивилась:

– Ты не с луны упал? Церковь же беспошлинно ввозитимпортную водку, сигареты, на этом у нее трения с мафией. Вот в томбизнес-центре и заключают с разными московскими донами соглашения о разделесфер влияния. Что тебе непонятно?.. Вон даже конференц-зал предусмотрен. Ну,это когда надо бросить кость газетчикам…

Нас все-таки толкали, эти богомольцы и туристы перлиотовсюду, выскакивали из троллейбусов, трамваев, автобусов, а перед храмом всяплощадь была забита исполинскими трансконтинентальными автобусами. Мы прижалиськ стене, мои глаза прикипели к замысловатому плану. Двадцать лифтов общейстоимостью в миллион долларов будут поднимать народ побогаче из гаража прямо вхрам. Еще восемь будут доставлять разомлевших гостей прямо из саун, бассейнов,ресторанов, что расположены слева, как и положено. Один особый лифт, ну игромадина, будет прямо из гаража поднимать особо важных гостей… ого, прямо валтарь!

Вдруг меня как колом по голове стукнули. Я вздрогнул,уставился неверящими глазами в цветной план.

– Маринка, а это что?

Она заглянула, снова игриво прижимаясь грудью к моему локтю.Против желания я ощутил, как кровь мгновенно начала разогреваться. Хотя вгениталиях еще не потяжелело, но в мозгу моего разумоносителя промелькнула парапохотливых сцен.

– Где? – спросила она щебечущим голоском, ее грудьритмично двигалась по локтю, а в ответ кровь вскипала и бурным потоком несласьтуда, куда направлял могучий инстинкт.

– Вот, – ответил я с усилием. – Вот этималенькие помещения.

Ее глаза быстро пробежали по листу, поднялись к моим. Лицобыло смеющееся:

– Если ты подумал то, что подумала я…

– Я боялся подумать, – признался я.

– А ты прими во внимание рыночный механизм, –предложила она.

– Но не до такой же степени?

– Почему? Традиции храмовой проституции довольносильны. Когда в монастырь приезжали высшие иерархи церкви, им всегда деликатнопредлагали молодых монахинь, дабы те согрели им постели. Да и вообще… Здесь,как видишь, предусмотрены «нумера» для половых забав отцов церкви, для ихзнатных гостей. Ну, на случай, если мэр заглянет, члены правительства…

– Депутаты, – сказал я угрюмо.

– Ну, для депутатов разве что второй сорт. Видишь, тутдаже два лифта на выходе из кабинок… назовем их салонами для очень эротическогомассажа, один попроще, а второй с наворотами? Один подаст гостей в общий зал, адругой – в ложу!

Я заново окинул взглядом это огромное циклопическоесооружение, довольно нелепая постройка на переходе в третье тысячелетие:

– А почему это страшилище зовут храм Христа Спасателяна Водах?

– Не знаешь? – удивилась она.

– Я не силен в теологии, – ответил я, защищаясь.

– При чем здесь теология? Здесь был огромный бассейнпод открытым небом. Даже зимой купались, вода постоянно подогревалась. Ну,остряки…