Жизнь и чудеса выдры - Хейзел Прайор

к начос, вину и «Монополии», не хотелось. Эл просил ее позвонить, когда за ней нужно будет подъехать. Перед этим она решила немного побродить по берегу реки, чтобы проветрить голову.

Вечер был наполнен теплым ветром, приглушенным пением птиц и мыслями. Ей до конца не верилось, что Кристина встречается с Рупертом Венном. Хотя если подумать, у них было много общего. Кэрол как-то упомянула, что Руперт тоже имел за плечами развод, и они оба обожали выдр. С самого начала она понимала, что Руперт неровно дышит к жизнерадостной и привлекательной Кристине. Однако Фиби не замечала романтического интереса с ее стороны. В противном случае она бы никогда не стала пытаться свести ее с отцом. Она убедила себя, что никто кроме нее не подойдет Элу. Во всяком случае, никто из ее знакомых. Ее обуревало разочарование.

Вдобавок Эл назвал Кристину «ужасной», хотя это могло оказаться психологическим трюком, попыткой очернить ее в собственных глазах, чтобы не влюбиться в нее. Огородить себя от боли? Потому что он думал, что у него нет шансов? Или потому что чувствовал, что должен ставить своих детей на первое место?

А как же комментарий Джека о том, что Элу нравится преподобная Люси? Преподобная Люси, ее главная подозреваемая, которая, возможно, прямо сейчас измышляла новый способ навредить питомнику. Фиби оставалось только надеяться, что Джек ошибается.

Прислонившись спиной к дубу, она смотрела на беспокойные воды Дарлы. В некоторых местах течение было будто расчесано гребнем, а в других – наоборот, яростно взъерошено. Одинокий лист запутался в череде водоворотов. Казалось, он изо всех сил пытался выбраться на сушу, устремляясь к берегу и хватаясь за пороги. На долю секунды он зацепился за камень, прежде чем его сорвало волной и безжалостно понесло вперед. Он выглядел таким беспомощным. Отчаявшимся.

Она задумалась, не ошибалась ли, полагая, что ее отцу нужны романтические отношения. Книги, средства массовой информации и телевидение – все это подспудно вселяло в нас мысль, что если ты хочешь быть целостным и счастливым человеком, ты должен найти себе пару, но, вероятно, это было ложью. Возможно, друзья и семья значат больше. Или же нам просто нужно учиться довольствоваться той пустотой, которая нам досталась.

Она подумала о глупой, бессмысленной вражде между Джорджем Бовисом и Спайком Добсоном и о муках их жен, которые хотели только мира. Потом она вспомнила их совет: никогда не выходи замуж.

В подростковые годы Фиби влюблялась с завидным постоянством. От чувств у нее кипела кровь и пересыхало во рту. Она читала в Интернете, как правильно целоваться, и слушала сентиментальные песни. Она покупала нижнее белье, которое должно было утягивать талию, но на самом деле только подчеркивало выпирающие места. Будучи «Жирухой Фезерстоун», она считала, что парни, в которых она влюблялась, были ей не по зубам. Она идеализировала их, в своем воображении каждого из них рисуя добрым, умным и необыкновенно храбрым рыцарем. А потом, один за другим, сами того не подозревая, они сваливались с пьедестала, который она для них воздвигла. Что за странный озорной маленький бес вечно играл с ее гормонами?

У нее был только один парень, Эйден, и то она не рискнула бы назвать их отношения серьезными. Они встречались около трех месяцев, когда ей было шестнадцать, и их история была далека от той великой и драматичной любви, о которой она мечтала. Главная причина, по которой они сошлись, заключалась в том, что они жалели друг друга: она его – из-за хронической застенчивости (он тушевался, стоило кому-нибудь на него взглянуть), а он ее – из-за лишнего веса. Они оба были изгоями. И это могло бы стать неплохой основой для крепкой дружбы, но жалость – отвратительный афродизиак. Когда они начали экспериментировать, все изменилось. Секс (если это можно так назвать) вылился в кучу комплексов и привел к нагромождению белой лжи. Она со стыдом вспоминала их тогдашние неловкие разговоры. И до сих пор не могла забыть, как старалась, втягивая живот, сидя на нем верхом и притворяясь, что ей это нравится. Она чувствовала себя опустошенной, загнанной в ловушку, разочарованной. И уродливой, как внутри, так и снаружи.

А потом она стала слишком больна, чтобы думать о романтических отношениях. Фиби перестала чувствовать в себе сексуальное начало. Для подростков ведь нормально ненавидеть свое тело, да? Она ненавидела. Даже при том, что если бы сейчас у нее на горизонте нарисовался секс, ей бы вообще не пришлось втягивать живот, который и без того стал практически впалым… Но ни о каком сексе давно нет и речи. Это требовало слишком много энергии.

Поверхность воды, освещенная лучами вечернего солнца, превратилась в волнующееся полотно золотистого шелка. Силуэты камней на ее фоне выглядели так, словно кто-то взял ножницы и вырезал из нее лоскуты, оставив десятки неровных дыр. Фиби уставилась на черные контуры. Когда знакомая, беспощадная боль пронзила ей шею, она вздохнула. Ее охватило странное чувство: острая, необъяснимая тоска.

Она перевела взгляд с зияющей черноты на широкую гладь чистого золота. Оно все сияло и сияло, а она смотрела и смотрела, пока наконец не почувствовала, что вобрала в себя частичку его света.

По крайней мере, в эти дни она выбиралась из дома гораздо чаще, чем могла себе представить еще совсем недавно. За это она была благодарна Коко. И своему отцу, и Кристине. И своей собственной силе воли. Фиби так давно вела эту тихую войну со своей болью… Но она сопротивлялась упорно, и боль побеждала не в каждой битве.

Теоретически ведь существовала вероятность, что она когда-нибудь вылечится? Да, это было бы чудо, но чудеса иногда случаются. Возможно, однажды наступит время, когда она сможет функционировать как нормальный человек. Возможно, когда-то она поправится настолько, что снова задумается об отношениях. И если это случится, она не станет сдерживаться. Она с головой бросится в неистовый поток любви. Она отдаст всю себя без остатка этому чувству.

А пока приходилось довольствоваться более тихими страстями, вроде детективов и выдр.

Пуговица, подсвечник, доктор и яд

Джулс и Джек уехали. Фиби много времени проводила в постели, восстанавливая силы. Эл ходил по дому на цыпочках, понимая, как сильно она нуждается в отдыхе. Он начал догадываться, что ее что-то беспокоит, но не стал давить на нее расспросами.

Ей было трудно сосредоточиться на чем-либо, даже на аудиокнигах о Шерлоке Холмсе. Она не могла избавиться от смутного ощущения, что должна решать какую-то проблему, но ее мозг отказывался функционировать. Фиби