Наперегонки с ветром. Идеальный шторм - Лера Виннер

Не отводя взгляда, я положила полотенце и отошла стол, попутно стараясь унять отчаянно колотящееся сердце.

От граничащей с откровенным стыдом неловкости за свой дурацкий необъяснимый поступок. Оттого, что его требование было более чем очевидно и отзывалось в груди знакомым тянущим теплом.

Дверной косяк, к которому я оказалась прижата спиной, был гладким. Дерево не впивалось и не давило, и было тёплым.

Не таким теплым, как Кайл.

В таком положении мне почти не было видно света, – ничего кроме его глаз, – и воздуха стало мало, а тот, что ещё был, сделался тяжёлым и раскалённым.

– Да будет вам известно, лорд Нильсон, что это низость, – пальцы все-таки дрогнули, когда я взялась за пуговицы на его сюртуке.

Не меняя положения, Кайл обвёл холл и кухню невозмутимо-скучающим взглядом.

– Что ещё взять с беззащитной женщины, одинокой домохозяйки?..

Я засмеялась бы, если бы успела, но ладонь Кайла оказалась у меня под подолом.

Он с нажимом провёл вверх по бедру, а потом обратно, подтянул моё колено выше, и дышать окончательно стало нечем.

Мне оставалось только вцепиться в его воротник, но из-за разницы в росте Кайлу всё равно было неудобно.

Гораздо лучше стало, когда я подпрыгнула, оплетая его ногами и заведомо зная, что он удержит.

Первое движение оказалось обжигающе сильным.

Не стесняясь и не сдерживаясь, я сжала его собранные в хвост волосы, потянула требовательно, почти вырывая из них ленту.

Мне нравилось видеть его растрепанным. Потерявшим концентрацию. Сосредоточенным на мне настолько, чтобы всё прочее становилось неважным.

Кайл не дал мне привыкнуть, не позволил толком вдохнуть, но начал двигаться быстро и часто, почти вбивая меня в стену, к которой прижимал.

Перед глазами поплыло и потемнело, и я зажмурилась, цепляясь за него.

Глухо застонав мне на ухо, он сбился, а после стиснул мои бёдра крепче, прикусил мочку уха. Не больно, но так, что меня выгнуло едва ли не до хруста в суставах.

Все это было приправлено какой-то странной, почти болезненно осторожностью. Как если бы, дай он себе и мне волю, происходящее грозило бы чем-то непоправимым.

Как будто мы не знали толком наших общих пределов.

Я стиснула его коленями крепче, и Кайл перехватил меня удобнее, продолжая двигаться так, что мне пришлось кусать губы в попытке не стонать в голос.

Затылок проехался по гладкому дереву, и он вжал меня в стену сильнее, чтобы положить под него ладонь.

Так ему приходилось держать меня одной рукой, уповая только на то, что я не ослаблю захват, и я решила эту проблему за нас обоих. Потянулась вперед, обнимая его за шею обеими руками, окончательно повисая на нём и добровольно лишая себя последней иллюзорной свободы.

Каждое движение внутри отдавалось спазмом в горле, судорожным вдохом и головокружением, от которого не хотелось избавляться.

Всего несколько дней прошло, а я успела так сильно соскучиться.

Судя по тому, как крепко сжимались его пальцы, – до новых красноречивых синяков, – не я одна.

Извернувшись так, что рисковала сломать шею, я прижалась к скуле Кайла губами, провела ими выше, вдыхая запах кожи и травяного шампуня.

Он перехватил меня удобнее, сдвинул сбившийся комом, досаждающий нам обоим подол.

Всё это уже было, – совсем недавно, в другом доме и в такой бешеной горячке, что от обилия ощущений я почти не могла вычленить ни одного конкретного.

Сегодня – тягуче-темно и так близко, что казалось, будто я разлетаюсь на части.

– Кай…

Так же, как тогда, я выдохнула его имя, но теперь уже откровенно для того, чтобы сделать происходящее более реальным.

Чтобы осело на губах горьковатым привкусом.

Он не ответил, но сжал мой затылок, потянул за волосы ровно на той грани, где боль и удовольствие сплавлялись в единое целое.

Вырвавшийся полувздох-полустон вышел почти запредельно откровенным.

Так и оставшееся полностью застегнутом платье давило, мешая дышать, а Кайл больше не дал мне ни секунды, чтобы насладиться этим ощущением.

Всего несколько движений, отчаянно быстрых и резких, – в полушаге от настоящей грубости, на которую мы оба так трусливо не отваживались.

Если бы он разжал руки, я просто упала бы, но вместо этого Кайл сполз по стене вниз вместе со мной, садясь прямо на пол.

Он притянул меня ближе, чтобы удобнее было устроить голову на его плече.

Было хорошо. Звеняще пусто и поразительно спокойно. А ещё – немножко весело.

Дурацкая неловкость с неудавшимся пирогом перестала ощущаться такой чудовищной, зато начавшие, казалось, ржаветь винтики в голове окончательно встали на место.

Нам снова было, что рассказать друг другу о прошедшем дне, и кровь всё ещё кипела от того, насколько всё это ощущалось правильным.

Прислонившись лбом к моему виску, Кайл, наконец, перевёл дыхание, и только потом поднял голову, быстро и ласково провёл пальцами по моему виску.

– Я умоюсь, и пойдём есть пирог.

Я хмыкнула, но предпочла пока смотреть из-под полуопущенных ресниц.

– Чтобы потом ты обвинил меня в пытках и попытке отравления?

– Уверен, в случаях, когда Старший специалист оказывался мудаком, происходило и не такое.

– Да, но обычно недовольные обходятся пистолетом.

Я всё же открыла глаза, и оказалось, что на губах Кайла блуждает легкая полуулыбка.

Он пребывал в таком же превосходном настроении, как и я, был расслаблен и доволен.

Я потянулась, чтобы пропустить прядь его волос между пальцами.

– У нас есть нормальная еда.

– Считай это платой за моё молчание.

Возразить на это оказалось нечего, да и мне просто не хотелось.

Поднявшись и кое-как приведя себя в порядок, Кайл легко взбежал наверх, а я, подумав, отправилась в гостиную разводить камин.

Если он всерьёз собрался совершить подвиг во имя восстановления моего самолюбия, это следовало хотя бы обставить красиво.

Липкая влага сохла на бёдрах, а в спине и коленях ещё ощущалась слабая дрожь.

Мне не было неудобно, не тянуло как можно скорее вымыться, и само по себе это ощущение было опасно-уютным. Узнаваемым.

Нужным.

Большой и красивый дубовый обеденный стол для наших целей определённо не годился, и, подумав немного, я поставила поднос прямо на пол.

Дом ненавязчиво подсказал, где найти большую льняную салфетку, способную сойти за скатерть, и подходящее для пирога блюдо.

Так получившаяся у меня скверна смотрелась ещё более убого. Борясь с искушением все-таки избавиться от пирога, пока Кайл не вернулся, я тоже поднялась на второй этаж, и, как выяснилось, сделала это очень вовремя.

Мы почти столкнулись в дверях