Наперегонки с ветром. Идеальный шторм - Лера Виннер

и вскинул голову. Считая себя главным, он чуть снисходительно, но очень уверенно оборонял своих лошадей и свою территорию, и мне пришлось первым делом потрепать его по гриве, давая понять, что ничего страшного, пришли свои.

– Какие они красивые, – Сесиль застыла посреди конюшни, восхищённо разглядывая всех троих.

Прошла всего секунда, но она преобразилась. Как будто её глубокое и абсолютно искреннее горе вдруг отступило, оказалось бессильно перед тем восторгом, который она испытала, глядя на лошадей.

Я бросила взгляд на Женни, поняв, что она так же, как и я, старается почти не дышать, чтобы не испортить вдове этот момент.

Не будучи уверенной в том, что имеет право это сделать, та всё же подняла руку и погладила Норда почти так же, как это сделала я.

Он насторожился.

Я почувствовала на себе его полувопросительный взгляд, а потом всё стало как обычно.

Если я позволила, значит, ни ему, ни его семье ничто не угрожало.

Отстранённо удивившись, я решила просто принять это как факт, а Сесиль тем временем развернулась к Ветру. Он стоял спокойный и гордый, готовый при необходимости затоптать тех, кого даже Норд с его характером всего лишь укусит.

Сесиль провела ладонью по его гриве, запустила в неё пальцы.

– Удивительно. Я выросла здесь, но видела таких коней лишь однажды. Когда была ребёнком. Стырый Джек держал пару, но никому не разрешал подходить к ним.

– Может статься, что это их потомок. Человек, у которого мы его купили, не был стариком, но конь был один, – я сдержанно улыбнулась ей, но ответила как можно тише.

Женни легко задела пальцами мой подол, привлекая внимание, и когда я повернула голову, склонилась к самому уху.

– Кажется, отношения начинают налаживаться?

Она тоже улыбалась и была искренне довольна всем увиденным.

Её лицо казалось лишь чуть бледнее обычного, но, бросив взгляд на узкий рукав её платья, я не обнаружила под ним ничего, даже отдалённо напоминающего повязку, наложенную на порез.

Значит, он затянулся так же быстро, как в своё время мой.

С той лишь разницей, что я делала это лишь однажды, а Женевьева, судя по всему, обновляла защиту Самуэля время от времени.

И, вероятно, в самом деле об этом не помнила.

Сесиль тем временем начала гладить Ветра смелее. Норд наблюдал за ними, продолжая оценивать её и степень, в которой она этого достойна.

– Леди, надеюсь, вы извините меня, – на этот раз Женни заговорила громче. – Меня ждет дома раненый муж.

Вдова Мерц обернулась к ней и выглядела при этом такой удивленной, как будто и правда забыла о нашем присутствии.

– О, тогда я…

– Не стоит, – напомнив себе, что в ее присутствии мне следует продолжать быть хорошей, пусть и не слишком умной графиней, я шагнула вперед и коснулась ее руки. – Леди Готтингс и правда нужно спешить, но я могу познакомить вас с лошадьми. Если вы располагаете временем.

Пожелав нам хорошо провести время, Женни буквально выпорхнула из конюшни, а я, не давая Сесиль струсить и последовать за ней, подвела её к Искре.

– Она в положении. Так что новый конь стал скорее необходимостью.

Я была уверена, что беременность лошади её тронет, и оказалась права.

Вдова прикусила губу, а потом погладила мою девочку с какой-то особенной нежностью.

– Я очень за вас рада. Ребёнок, пусть даже и лошадиный, это большая радость.

О смерти Альфреда Готтингса она, вероятно, узнала одной из первых, и узнала от Женни.

Какой бы разговор ни состоялся между ним на самом деле, сейчас она решилась прийти сюда.

После того, как тайком передавала мне записку.

– Знаете, – Сесиль сделала быстрый, почти судорожный вдох, решаясь, а потом провела ладонью по переносице Искры. – Со мной сегодня утром произошло кое-что странное. Не знаю почему, но мне кажется, что вы к этому причастны.

В этом не было недовольства, лишь смущенная задумчивость, но я все равно сделала маленький шаг к ней, поощряя продолжать.

– И что же это было?

Сесиль не убрала руку от лошади, но посмотрела на меня:

– Один молодой господин навестил меня рано утром. Преподнес мне букет цветов и заверил в том, что в случае необходимости я всегда могу рассчитывать на его участие.

Сдержать смех стоило мне огромного труда.

Дознавателя Мода я видела только в профиль, да еще и в полутьме, но все равно могла вообразить себе, как неловко он топтался на пороге ее дома.

А Сесиль тем временем продолжила:

– Мне показалось, что он сам не понял, что его привело. Это было так странно.

Ее вызванная визитом сюда неловкость постепенно начинала превращаться в смущение совсем иного порядка.

У Кайла было изумительное чутье на такие вещи – люди, которых он так или иначе знакомил походя, часто находили друг в друге нечто большее, чем просто приятного собеседника.

Но то, как быстро и беспрекословно Мод его послушался…

И то, сколь безошибочно он понял, о ком ему говорили…

– Вам было это неприятно?

– Скорее удивительно.

Искра всхрапнула, давая понять, что половина человеческого внимания ее не устраивает, и Сесиль, наконец, полностью развернулась ко мне.

– Я совсем недавно похоронила мужа. Кто бы что ни думал, я любила Йозефа. Он оказался…

Она запнулась, словно поняв, что наговорила лишнего, а мне вдруг стало спокойно.

Рассказать ей об Искре было действительно хорошей идеей, потому что теперь я начинала по-настоящему понимать, как нужно разговаривать с этой женщиной.

Честной, Нечистый бы ее побрал, до глупости.

– Вы вините себя за то, что полюбили его не сразу?

Вдова моргнула и уставилась на меня почти что с оторопью.

Ее изумляло не то, как быстро я догадалась, а то, что я не осуждала ее за это.

– Я не уверена, что смею говорить о таком.

– Тогда давайте скажу я, – пожав плечами, я прислонилась к деннику Норда и он тут же склонил голову ближе к моим волосам. – Когда Йозеф Мерц начал ухаживать за вами, вы не приняли его чувства за чистую монету. Скорее всего, сочли, что он рассматривает вас как удобный вариант и легкую добычу, ведь молодая женщина с незаконнорожденным ребенком для общества всегда второй сорт. Но со временем он убедил вас в своей искренности. А вы посчитали его достаточно хорошей партией, чтобы раз и навсегда заткнуть рты всем, кто смел поливать грязью вас и вашего сына.

Взгляд