Наперегонки с ветром. Идеальный шторм - Лера Виннер

– Я бы сказал, оказался отвратительно живуч, – дотянувшись до кружки, он сделал большой глоток. – Для того чтобы замылить взгляд и затуманить голову ребёнку, потребовалось бы гораздо меньше. Нравится ему это или нет, в его венах течёт их кровь. Поэтому он до сих пор может смотреть, но не видеть. А тогда, я полагаю, всё разбилось о Совет. Как ни парадоксально. На замке стоят хорошие щиты. Йонас, вероятно, их усовершенствовал, но едва ли тогда они были хуже. Как только Сэм оказался за ними, его привязка к Альфреду оборвалась.

– И Альфред покалечился, упав с дерева.

– Да. Фьельлен попытался очиститься от скверны.

Я могла слушать его часами, мне нравилось строить версии вместе с ним, но этот момент был особенным. Голос Кайла сделался задумчивым, а глаза потемнели так стремительно и заметно, что я невольно усомнилась в том, с кем именно теперь говорю, – по-прежнему с ним или уже с самим городом.

Это была опасная иллюзия.

Даже если это и было правдой, – он не назвался, не дал напрямую знать, что вступил в разговор третьим, хоть и всего на мгновение, а это значило, что стоит оставаться вежливой и сделать вид, что ничего не происходит.

– Но всё равно не получается с Эмери. Я готова поставить свою шляпу на то, что именно Матильда стала её хозяйкой. Она заставила её подлатать Альфреда и беречь его ото всех проблем, болезней и наказаний. И она берегла, потому что человеку ничего не стоило вытащить её из тайника и закончить то, что ты начал. Ей пришлось сидеть тихо и выполнять команды, пока она не набралась сил и не взбунтовалась. То, как она убила стариков, было прямым указанием на Готтингсов. В архиве сохранилась копия старого доноса. Плохая, но если немного подправить себе зрение, можно прочитать. Прадеда Райана обвиняли в колдовстве. В том, что он намеренно истреблял стариков и младенцев на пороге зимы. Как ты понимаешь, делу не был дан ход.

– Ты уверена? – вот теперь это точно был Кайл.

Он не сделался излишне собран, не сменил позы, но вопрос был задан тихо и серьёзно.

Моё «да» должно было стать для Матильды приговором, который ему, как Старшему специалисту, с учётом всех обстоятельств дела, надлежало привести в исполнение. И одного моего слова для этого было достаточно.

Я быстро облизнула губы, разглядывая узор на ковре.

– Когда Альфред покалечился, Эмери уже была здесь. Даже если до того её привёз Райан, он физически не мог её заставить вылечить это тело. Его не было в городе. И то, как она отреагировала на Матильду сегодня, это подтверждает. Это была даже не ненависть. Ей есть за что ненавидеть меня, что она с успехом и делает, но это было другое. Негодование. Ярость. Когда испытываешь такие чувства, уже все равно, чего будет стоить месть.

Мне нужно было произнести все это вслух больше для себя, чем для него. Учитывая все, что я сама ухитрилась сделать с собой за последние месяцы, в первую очередь мне самой требовалась уверенность в том, что я не ошибаюсь.

– То, что книга оказалась у нее, еще не значит, что во Фьельден ее привез Готтингс, хотя это, скорее всего, и был он. Но она до сих пор считает себя матерью Альфреда. Как будто не знает правды или не может ее понять. И сам подход. Не заключить договор, а вынудить такую сущность работать на себя. Это непрофессионально. И недальновидно.

Кайл медленно сел, а потом подвинулся, не вставая, перелег ближе ко мне и перехватил за подбородок.

Мягко, почти ласково

– Как я понимаю, это значит «да»?

И снова ни издевки, ни вызова.

Секунды сменяли одна другую, а он просто ждал.

Давал мне время, наконец, подумать о том, что не Совет вытер об меня ноги, а я благополучно сделала это сама.

– Да.

Он медленно убрал руку, а после поцеловал так же осторожно, едва ли не целомудренно. Как будто в знак поощрения.

В ответ на такое хорошо было зажмуриться и не думать больше ни о чем.

Но не сейчас.

– Я не могу это доказать.

– Ты ей поверила.

– Ты сам сказал, что она никогда не врет.

Он сказал, что Эмери никогда не солжет ему, но эту деталь я умышленно предпочла опустить.

Логика и интуиция могли подвести, но в этот раз я точно знала, что не ошибаюсь.

И что нужно загнать подальше гадливость в отношении себя самой за то, что фактически клянчу у него поддержки и участия, в которых никогда раньше не нуждалась.

Кайл убрал руку, как если бы понял, а потом поцеловал снова – на этот раз обжигающе, глубоко и нежно, так, что волосы, казалось, поднялись дыбом, а дышать стало нечем.

– Значит, будем исходить из этого.

Лежать, опираясь на руку, стало неудобно, и я вытянулась на спине, стараясь восстановить равновесие и одновременно уйти от прямого взгляда.

– Знаешь, о чем я думала? Если бы я была Йозефом Мерцем и понимала, что за мой длинный язык меня скоро убьют. Что бы я сделала?

Потолок над головой тонул в полутьме, но я и не пыталась разглядеть его в деталях.

Придвинувшись ближе, Кайл подпер подбородок ладонью, рассматривая, в свою очередь, мой профиль.

– Он рассказал жене и матери.

– Ну и что? – я дернула плечом, но не повернулась, сосредоточенная на своих мыслях. – Судя по тому, что и как говорит Сесиль, он их любил. И любил своих детей. Если бы они потеряли головы от горя и начали голословно бросаться обвинениями, с ними бы точно не случилось ничего хорошего. Он не мог их не подстраховать.

На этом я заходила в тупик.

Кайл же, помолчав, лег рядом, заложив руку за голову, и тоже посмотрел в потолок.

– В банке я всё осмотрел. В столе есть потайное отделение для бумаг, но в нём пусто. Что в целом не удивительно, там должны были искать в первую очередь.

Я посмотрела на него, почти до неприличия радуясь тому, что и тут тоже мы двигались в одном направлении.

– Но ведь должно что-то быть. Такие доказательства, чтобы Райану не оставалось ничего другого, кроме как держать себя в руках. А ещё лучше – беречь его семью от малейших неприятностей.

– Доказательства, которых молодому господину Готтингсу хватило бы, чтобы отстранить