Семейные ценности - Мила Гусева

— Пойдём в гостиную? — предлагает Ксавье, хотя уже заранее знает, что ответ будет отрицательным.

И верно — Аддамс мотает головой и в очередной раз закатывает глаза, всем своим видом демонстрируя, что его общество сейчас — крайне раздражающий фактор. В такие моменты трогать её лишний раз не то что неблагоразумно, а попросту опасно для жизни, поэтому Ксавье предпочитает покинуть столовую в одиночку.

Удобно устроившись на диване, он включает фоном телевизор и открывает макбук. В феврале в канадской галерее состоится выставка, посвящённая молодым художникам-импрессионистам, и в связи с этим знаменательным событием работы выше крыши. Дела неуклонно идут в гору, и это не может не радовать.

А спустя минут тридцать на пороге гостиной появляется Аддамс с небольшой коробкой в руках — судя по относительно равнодушному выражению лица, она сменила гнев на милость.

Усевшись на противоположный конец дивана, она снимает крышку с коробки и извлекает наружу несколько предметов — светлую дамскую сумочку с оторванным ремешком, небольшую чашку с отколотым краем и кулон на тонкой серебряной цепочке. Очередные улики, позаимствованные с места преступления.

Потерев ладони между собой, Уэнсдэй осторожно берёт в руку кулон в форме полумесяца и напряжённо хмурит брови. Ксавье следит за её действиями краем глаза, стараясь печатать потише. Но ничего не происходит.

На лице Аддамс появляется выражение крайней досады — вишневые губы едва заметно поджимаются, лоб пересекает крохотная морщинка. Через несколько секунд бесплодных попыток она тяжело вздыхает и забрасывает кулон на дно коробки, стоящей у ног. Принимается за сумочку, но спустя пару минут и другая улика отправляется на прежнее место.

— Уэнсдэй… — он отставляет макбук на журнальный столик и, придвинувшись ближе к жене, осторожно кладёт руку на её колено. — Может, не стоит так перенапрягаться? Если теория верна, и ваш убийца выходит на охоту раз в три месяца, время ещё есть.

— Не лезь. Ты ни в черта в этом не понимаешь, — Аддамс раздраженно дёргает ногой, сбрасывая его ладонь.

— Зато я понимаю в видениях, — резонно возражает Ксавье, пытаясь воззвать к её благоразумию. — Не забывай, кто мой отец.

Уже пару месяцев в его голове назревала любопытная теория. Торп прошерстил немало сайтов, но никаких научных подтверждений найти не удалось — как ни странно, способность заглядывать в будущее и в прошлое оказалась достаточно редким и малоизученным даром. Впрочем, можно ли говорить о науке, когда речь идёт о настолько парадоксальных вещах?

— Послушай… — он пододвигается ещё ближе, заглядывая в бесстрастное лицо Уэнсдэй. — Что, если твои способности сродни радиоволнам?

Аддамс не выказывает ни малейшего интереса к озвученной информации. Но и не спешит возражать, что побуждает Ксавье продолжить.

— Допустим, твой мозг принимает сигналы в определённом диапазоне… Но допустим, аналогичные способности унаследовал и наш ребёнок, — он осторожно кладёт ладонь на её едва выступающий живот, скрытый тканью просторной чёрной футболки. — Вот только у него это работает на совершенно иной частоте, глушащей ту, что нужна тебе.

— С каких пор ты увлёкся физикой? — Уэнсдэй выгибает смоляную бровь, глядя на Торпа с нескрываемым скептицизмом. — И чтобы ты знал, для глушения радиочастот применяются совершенно иные механизмы.

— Вряд ли экстрасенсорные способности можно привязать к классическим законам физики. Я думаю, стоит поговорить с кем-то, кто…

Ксавье не успевает закончить мысль — раздаётся громкий стук в дверь.

Они синхронно переглядываются.

— Я убью тебя, — сердито заявляет Аддамс, впившись в него ледяным немигающим взглядом. — Какого черта ты пригласил гостей, не спросив моего мнения?

— Я никого не приглашал.

— Тогда сделаем вид, что нас нет дома, — и Уэнсдэй возвращается к уликам, принимаясь сосредоточенно крутить в руках чашку с коричневатыми разводами от кофе.

Но игнорировать непрошеных визитёров не получается — стук становится всё настойчивее и громче. В течение пары минут Ксавье честно пытается вернуться к работе, но в итоге сдаётся и поднимается на ноги.

— Давай хотя бы посмотрим, кто там, — и не дожидаясь возражений, решительно направляется к прихожую.

Судя по едва слышному шороху за спиной, Уэнсдэй вяло плетётся следом.

Остановившись возле экрана домофона, он нажимает на кнопку камеры видеонаблюдения — и когда на дисплее появляется картинка, у Аддамс вырывается вздох негодования.

За дверью стоит все её семейство в полном составе.

Гомес в неизменном торжественном костюме в мелкую полоску, Мортиша в очередном шикарном платье — родители Уэнсдэй всегда выглядят так, будто в любую минуту может начаться как минимум королевский приём.

За ними возвышается фигура угрюмого Ларча, а по левую руку мнётся Пагсли в компании какой-то миловидной блондинки, цепляющейся за его локоть. Ну и конечно же, на плече младшего Аддамса гордо восседает Вещь.

Для полноты картины не хватает только дяди Фестера, но, по последним известиям, его снова посадили в тюрьму, на этот раз — где-то в Юго-Восточной Азии.

— Мой маленький скорпиончик, мы знаем, что вы дома… — громко произносит отец Уэнсдэй, занося руку для нового стука.

— Не открывай, — она предостерегающе хватается за запястье Торпа, не позволяя повернуть язычок дверного замка.

— Это глупо, Уэнс… — Ксавье осторожно вынимает руку из железного захвата тонких бледных пальчиков. — И невежливо. Они ведь проделали путь из Нью-Джерси. Мы и так проигнорировали приглашения на день благодарения и Рождество… Нельзя так открещиваться от собственной семьи.

Уэнсдэй недовольно морщится.

Ксавье прекрасно знает, в чём кроется истинная причина её негостеприимности — три месяца назад она взяла с него обещание даже под страхом смерти не рассказывать никому о скором прибавлении в семье.

До сегодняшнего дня им удавалось держать всё в секрете. Но всё тайное рано или поздно становится явным — и похоже, момент истины настал.

На лице Аддамс читается совершенно несвойственное ей выражение. Полнейшая растерянность с нотками паники. Она машинально одёргивает длинную чёрную футболку и отступает на пару шагов назад, взирая на дверь с таким опасением, словно за ней кроется смертельная опасность.

— Не нервничай раньше времени. Может, они и не заметят… — Ксавье ловит её за руку и переплетает тоненькие пальчики по своими. Удивительно, но Уэнсдэй совсем не возражает, даже напротив — стискивает его ладонь с такой силой, что становится немного больно.

— Ладно. Открывай, — кивает она, сделав глубокий вдох, словно перед решающим шагом в пропасть.

Он и сам немного волнуется, но всеми силами старается держать лицо, чтобы ничем не выдать внезапно накатившего смятения. И мгновением позже поворачивает язычок замка, отрезая последние пути к отступлению.

— Сюрприз! — восторженно вопит Пагсли, но тут же умолкает, не получив поддержки — остальные Аддамсы не спешат присоединяться к бурному ликованию. Зато блондинка рядом с ним ослепительно