Магический мир. Введение в историю магического мышления - Эрнесто де Мартино

кандидат, как было сказано, пытается вступить в контакт с wàiyuwen умершего колдуна. Wàiyuwen – это или душа (kašpi) этого колдуна – душа-проводница или дух-помощник – или комплекс исключительных способностей, которыми новичок постепенно овладевает. В первом смысле wàiyuwen, истолкованный сообразно понятиям современной психологии, представляет собой «вторую личность», которая замещает собой нормальную личность во время глубокого транса; во втором смысле речь идет о «средоточии энергии и силы колдуна, совокупности всех его способностей и форм деятельности, которые присутствуют в его теле и которые он иногда может манифестировать вовне, чтобы реализовать эту силу за границами тела»[189]. Wàiyuwen, комплекс способностей духа-путеводителя, в мировоззренческой системе селькнамов связывается с паранормальными способностями в собственном смысле этого слова. Hamen – это особая форма wàiyuwen: это понятие означает или способность ясновидения, которой наделяется колдун на период военных походов, или wàiyuwen, к которому колдун прибегает исключительно во время войн:

Пока колдун продолжает петь и видеть сны, hamen сообщает ему все, что он видит: сколько собралось воинов, какое у них оружие, где они в данный момент находятся, по какой дороге они идут сейчас и куда намереваются проследовать дальше, какое расстояние им предстоит преодолеть, о чем они говорят и каковы их намерения: наконец, он высказывает свое мнение о об исходе войны, уточняя, сколько человек погибнет с каждой стороны и сообщая мельчайшие подробности грядущего события[190].

Вместе с тем, hamen – это не просто «психическое видение», но видение, материализованное в форме «животного размером с гуанако»: это животное – «гонец» или «вестник», посланный колдуном против неприятеля[191]. Также и yauategn, другая форма или мировоззренческое преломление wàiyuwen, это не просто психическое видение, а видение активное, способное в большей или меньшей степени трансформировать видимый предмет:

(Этим термином) индейцы обозначают психическую способность видения, которой наделен колдун. Yauategn – это способность не только фотографически воспроизводить любой объект, но и забирать материальные вещи и души других людей, оказывая на них реальное воздействие. Эта сила представляется в форме глаза, который, выходя из тела колдуна, устремляется по прямой к предмету, на который он направлен, но при этом всегда сохраняет с колдуном связь. Глаз растягивается как своего рода «каучуковая нить» (это сравнение принадлежит самим индейцам), выдвигая вперед со стороны головы самый настоящий зрительный орган, напоминающий подофтальм у креветок, который затем втягивается обратно, как антенны у улитки[192].

Своеобразное состязание между старым шаманом и новичком подтверждает тот особый характер «деятельного зрения», которое yauategn приобретает в представлении селькнамов. Старик и юноша встречаются в определенном месте, без какой-либо предварительной о том договоренности, потому что колдуны «духовным взором без труда могут наблюдать за действиями любого своего товарища по призванию» (mit ihrem geistigen Auge leicht das Treiben eines jeden ihrer Zunftgenossen beobachten)[193]. Испытание, чисто визионерское по своему характеру, проводится следующим образом: кандидат, намеревающийся представить доказательство свой зрительной силы, берет в руку небольшой предмет и зажимает его в кулаке. Некоторое время он неподвижно смотрит на руку, затем медленно раскрывает ее и видит в своем воображении, как предмет отлетает от него прочь: настолько далеко, насколько может это сделать его yauategn. И вот вдруг душа старого шамана устремляется в погоню – также в воображении и посредством своего yauategn – за указанным предметом, одерживая верх за счет большей скорости. Иногда наставник прибегает к другой практике, чтобы продемонстрировать мощь своей способности психического зрения: он медленно приближается к тому месту, на котором оказался предмет, брошенный учеником, захватывает его своим yauategn и возвращает на исходную точку. Кандидату приходится теперь признать, что способности старого шамана превосходят его собственные. Иногда сам наставник провоцирует ученика, бросая какой-нибудь предмет на большое расстояние: в этом случае задача ученика заключается в том, чтобы превзойти это расстояние при помощи собственного yauategn. Двигаясь по следам брошенного предмета, ученик пытается переместить его на то место, где находится сам. Его попытка может провалиться, но может и удаться: в последнем случае успех может ограничиться достижением искомого места, в котором оба yauategn, старого шамана и новичка, встречаются, или этот успех оказаться полным, если ученику удастся захватить предмет и вернуть его владельцу. Однако старый колдун обычно начинает оспаривать успех своего ученика: он, говорит, например, что принесенный им предмет не тот, который бросил шаман, что он не добрался до указанного места и не преодолел положенное расстояние, а значит, не достиг цели[194].

В исследовании круга представлений селькнамов, непосредственно связанных с верой в паранормальные способности, мы сталкиваемся, таким образом, со своего рода активным видением, которое представляет собой не только паранормальное восприятие объектов и ментальных состояний, но и силу, обладающую собственной динамикой, способностью более или менее значительно трансформировать видимое или даже принимать определенную материальную форму. Это представление широко распространено среди многих более или менее «примитивных» народов: так, например, когда у иглулик шаман Уналек гадает о предстоящем путешествии Расмуссена, он не ограничивается простым «видением», но и считает, что он, в облике медведя, оказывает воздействие на то, что «видит», и думает, что его видение действенным образом определяет ход реальных событий:

Сеанс продлился около часа, и когда восстановилось спокойствие, Туглик сообщила нам, что ее муж в облике мифического медведя отправился разведывать путь, по которому мы нам предстояло идти в нашем долгом путешествии. Все препятствия были устранены, несчастные случаи, болезнь и смерть нейтрализованы, и все мы, по ее словам, вернемся здоровыми и невредимыми следующим летом[195].

Здесь мы попадаем в другое измерение магической реальности, в сферу действия чудодейственных сил на вещи и живые существа, обладанием которыми похвалялся колдун. Эти силы или способности (которые обыкновенно именуют «физическими», потому что они воздействуют на материю) нередко кажутся связанными, в магических верованиях, со способностями паранормальными: и если мы будем рассматривать изолированно, в исследовательских целях, веру в паранормальные способности, мы не должны при этом забывать, что в конкретных обстоятельствах, т. е. в магическом природном универсуме, подобные верования не существуют в подобной изоляции, но вписаны в более широкий общий контекст магических форм действия. Также и область физических способностей органически включается в определенный культурный порядок и выражает определенные представления и намерения людей. Так, к примеру, во время прохождения через раскаленный ров на острове Мбенга дым, поднимающийся из рва – не просто обычный дым, а особый дым, который ощущается и переживается как живое существо, подобное «духу», оберегающему участников обряда; огонь – это тоже не просто огонь, а другой