Части ее тела - Юлия Александровна Лавряшина

– Не-не-не! Не сходится. Вы переписывались в Сети «ВКонтакте», и довольно долго. Так что вы не расстались в тот день…

– Ну да, она меня нашла, – вздохнул Олейников и внезапно обратился ко мне: – Ну, вы знаете, как это делается: подала заявку в друзья. Я не думал, что это так ее затянет, поэтому согласился.

Зачем-то я ляпнула:

– Я никому не навязываюсь в друзья.

Но Кирилл пропустил это мимо ушей. Он уже сосредоточился на Артуре:

– Но Дина мне особо не надоедала. Писала изредка. Чаще присылала голосовые сообщения… Я отвечал. По-моему, через раз… Но в этой переписке… – Он вдруг остановился, и взгляд его стал острым. – Да вы же ее читали, да?

– А вы как думаете? – отозвался Артур вопросом.

– Читали, – повторил Скарабей убежденно. – Тогда сами знаете, что там не было ничего… Ну, личного, что ли. Мы говорили о живописи – и современной, и о классике. Ее интересовал модернизм.

Логов вскользь взглянул на меня, и я подтвердила это, моргнув. Они и в самом деле почти не говорили о любви. Почти.

– То есть на самом деле Дина не была пустоголовой куклой, – заключил Артур.

– Не была, – подтвердил Кирилл, и мне это понравилось.

Не только потому, что о мертвых либо хорошо, либо ничего… За ту минуту, когда Дина закрыла меня собой, я почувствовала некую незримую связь с ней, не оборвавшуюся с ее гибелью. Если б она осталась жива, мы могли бы общаться. Не знаю, стали бы мы подругами, но я не желала слышать об этой девушке ничего плохого…

– Почему вы назвались Скарабеем? – неожиданно сменил Артур тему.

Он часто делал так на допросах, тем самым сбивая с толку подозреваемых. Люди теряли нить разговора, потому что и без того были на нервах, а Логов все помнил и все контролировал. Сейчас это предстояло испытать Кириллу…

Он уставился на Артура, будто не мог понять, о чем тот говорит. Потом сообразил:

– А… Ну, скарабей – это хороший символ. Почему нет? У египтян он почитался как священное насекомое богов Солнца.

– И как это связано с вами? Вы считаете себя проявлением божественного начала?

Мне захотелось пнуть Артура под столом, но такого я себе не позволяла, поэтому только бросила на него свирепый взгляд, который он даже не заметил.

– Да нет, конечно, – еще больше разволновался Кирилл. Над красиво изогнутой верхней губой проступила испарина. – Скарабей считался символом созидательной силы. Для художника самое то… Вы не находите?

Но Логов не отвечал на вопросы, он их задавал.

– Вы читали Аристофана? – спросил Артур в лоб с таким видом, будто не только вчера сам услышал от меня эту историю.

Кирилл помолчал:

– Вы о том, почему я называл ее Эйреной? Она сама попросила, когда узнала, что мой ник – Скарабей.

У меня заныло сердце: мы с Диной читали одни и те же книги, нам было о чем поговорить… Ну почему мы встретились на этой пошлой вписке, а не в каком-нибудь уютном кафе, где тихо играет музыка и можно долго болтать, подливая в изящные чашки ароматный чай? Мне нужна такая подруга – умная и храбрая. Может, она тоже любила собак?

Я заученно повторила:

– Согласно этой комедии афинский виноградарь Тригей на огромном скарабее возносится на Олимп и возвращает на землю богиню Эйрену.

– А до того она заточена в пещере, – подхватил Артур со знанием дела. – Почему Дина считала, что находится в заточении? У нее были проблемы дома?

– Мне она не жаловалась.

– Тогда в чем было дело?

– Я не знаю. – Кирилл сдвинул брови. – Мы же были с ней едва знакомы… Нас связывала только работа. Сначала. Ну ладно, раз вы читали нашу переписку, то сами знаете. – Он тряхнул пушистыми волосами. – Чего там… Однажды Дина вдруг прислала длинное сообщение. Мне показалось, что она была под кайфом или пьяная, не знаю. Буквы, падежи – все было перепутано… Обычно она писала грамотно.

Артур опять посмотрел на меня, но я не читала такого сообщения. Скорее всего, Дина удалила его у себя, проспавшись…

– Давайте вместе вспомним, что же она написала? – невинным голосом попросил Артур.

– Ну как что? Призналась, что сходит с ума.

– Из-за вас?

Он угрюмо кивнул:

– Мол, постоянно слушает мой голос – включает сообщения. После этого, кстати, я ни одного голосового ей не посылал!

«Он добр. – Мне стало теплее от этой мысли даже в допросной, где обычно было неуютно и холодно. – Решил не травить ей душу…»

– Еще написала, что рисунки мои разгадывает. Не знаю, что она пыталась там найти для себя… Тот смысл, который я вкладывал, к ней не имел ни малейшего отношения.

– Она вас просто достала, да? – спросил Артур сочувственно, и я тут же поняла, что сейчас произойдет.

Он устроил Кириллу ловушку, и художник шагнул в нее, ничего даже не заподозрив. Я чуть не выкрикнула: «Стой!» Но права на это я не имела – Логов больше никогда не допустил бы меня к расследованию.

– Ну да, – признался Скарабей, прежде чем сообразил, какой смысл следователь извлечет из его ответа.

Понял он это уже в следующую секунду, но было уже поздно. Логов констатировал на диктофон:

– И вы убили Дину Старостину, чтобы освободиться от нее.

– Нет! – Глаза Кирилла завопили громче, чем он.

Но Артур уже начал давить:

– Тридцать первого января вы были с ней на вписке в Загорянке?

– Что? Нет!

Логов сокрушенно покачал головой:

– Мы устроим очную ставку с участниками вечеринки.

Этого не требовалось – я была там и Кирилла Олейникова не видела. Я не могла не обратить на него внимания. Чтобы дать понять это Артуру, я повозила по столу кончиком указательного пальца, но он предпочел не заметить.

– Да пожалуйста! – выдохнул Кирилл. – Сколько угодно. Меня там не было.

– Вы поджидали ее у дома?

– Нет! – Он впился в меня беспомощным взглядом. – Да я даже не знаю, где она живет! Жила… Пожалуйста, поверьте, меня и близко не было к Загорянке.

– Но вы знали, что Дина отправляется на вписку.

«Только бы он опять не сказал: „Нет“!» – взмолилась я. Сообщение от Дины сохранилось в переписке, Кирилл точно знал, где она проведет вечер. Пожелал ей повеселиться. Если сейчас он соврет, значит, и все остальное может быть ложью…

– Знал, – проронил он упавшим голосом. – Дина написала мне об этом. Не знаю – зачем. Может, хотела показать, что у нее есть жизнь и без меня.

– Вас это задело?

– Нет! Я даже обрадовался. Думаете легко постоянно испытывать чувство вины от того, что не