Части ее тела - Юлия Александровна Лавряшина

* * *

– ДНК Олейникова не совпало со следами спермы в презервативе, оставленном в ванной тем, кто был с Диной. И с частичками эпидермиса, обнаруженными под ее ногтями. А на коробке из-под пиццы его отпечатков не оказалось. Это еще не дает стопроцентной гарантии, что не он пытался вломиться к тебе вчера вечером, но и доказательств против него не прибавляет.

Артур проследил за Сашкиной реакцией на эти слова и понял, что не ошибся – она так и просияла.

«Ну вот какого черта? – расстроился он. – Последнее дело – влюбляться в подследственных… Разве я не предупреждал ее? Может, и нет… Моя вина. Сашка ведь еще маленькая, надо учить ее таким вещам».

А она вдруг сдвинула бровки:

– Разве ты брал у него анализ? Откуда у тебя его ДНК?

– Анализ! – фыркнул Артур. – Достаточно снять пару волосков с кофты, когда подталкиваешь парня к допросной…

Она возмущенно ахнула, насмешив его:

– Это же противозаконно!

– Ну, я не настолько законопослушен…

– Да как ты…

Громко звякнув ножом, которым размазывал масло по круассану, Артур навалился на стол, чтобы поймать ее гневный взгляд.

– Слушай, девочка моя… Меня безумно восхищает твоя принципиальность. Правда-правда! Но не стоит читать мне нотации. Если б я все делал исключительно по правилам, половина преступников разгуливали бы на свободе. Чтобы восстановить справедливость, иногда приходится действовать не по правилам. И то, о чем мы сейчас говорим, – самый безобидный пример. Чем ты возмущаешься? Я же практически доказал невиновность твоего Кирюхи…

– Почему это он – мой?!

Ее щеки заалели так невинно, что ему захотелось погладить светлые волосишки, тонкие, как у ребенка, пожалеть ее, дурочку: «Ну куда ты, малышка? Ты видела этого парня? Он такую, как ты, даже натурщицей не возьмет…»

Логов сморгнул… Никогда он не скажет Сашке таких слов, даже под пытками. Не ему лишать ее сказки о принце, за которую женщины цепляются до самой старости. Оксана как-то прошептала ему, лаская губами мочку уха: «Я – одна на миллион… Моя мечта о сказочном принце сбылась». Она и была одна на миллион, только не поэтому.

Пропустив гневный Сашкин выкрик, он сообщил:

– Кстати, я отправил Никиту проверить камеры в том ресторанчике, о котором говорил Скарабей.

– «Лапоть», – подсказала она, тоже, видно, решив не развивать опасную тему.

– Ну да. Смешное название… Олейников не наврал: вечером тридцать первого он там бухал с тремя парнями. Надирался добросовестно, Ивашин проследил по записям: парень не симулировал, заглатывал рюмку за рюмкой.

– А ты подозревал, что он так подготовил себе алиби?

– Чего только не бывает, детка, – ухмыльнулся Артур и допил остывший чай. – Около полуночи Олейникова погрузили в такси, и с ним сел еще один из парней, который был потрезвее. Осталось найти его и убедиться, что Кирилл был доставлен до самой квартиры. Сейчас наши доблестные оперативники этим занимаются… Хотя в таком состоянии Олейников, скорее, себе руку отпилил бы, чем кому-то…

– Да и Дина запросто отбилась бы от пьяного. – Сашкино личико съежилось. – Она встала на мою защиту с битой. Такая храбрая… Черт, мне так жалко ее! Хоть мы и общались полминуты… Почему умирают самые лучшие?!

Артур покачал пальцем:

– Никогда не говори так. Это оскорбительно по отношению к оставшимся и твоему собеседнику в том числе. Мол, все, кто еще жив, так себе людишки…

– Нет, – испугалась она. – Я не имела в виду, что ты…

– Я знаю. Но прозвучало именно так.

Сашка мелко закивала:

– Поняла. Буду следить за собой.

– Только не подумай, будто я тебя воспитываю или что-нибудь в этом духе…

– Да сколько угодно. – Она пожала плечами. – Кто-то же должен меня довоспитать… Лучше уж ты.

– Спасибо, что доверяешь мне, – отозвался Логов серьезно. – Я не стану злоупотреблять.

– Я и не сомневалась. Знаешь, мне приснился странный сон…

– Даже боюсь спросить…

– Да нет! – Она рассмеялась без голоса. – Ничего эротического.

– Ну вот… Не знаю: хорошо это или плохо?

– Кончай издеваться! Я хотела сказать тебе что-то важное, а теперь не скажу.

– Саш, прости, – заныл Артур, сделав умоляющие глаза. – Я очень хочу услышать твой сон. Рыбками клянусь! Больше у меня ничего нет.

Сашка махнула рукой:

– Ну тебя… Настрой прошел. Что у нас сегодня по плану?

У него радостно скакнуло сердце: она собирается поехать с ним! Он-то опасался, что Сашка уже наметила что-то с неотразимым жуком… Ни к чему это. Наверняка Артур, конечно, не знал, но чувствовал: если Сашка свяжется с этим художником, добром дело не кончится.

Подскочив, он сгреб со стола посуду и быстро перемыл все сам, одновременно излагая план дня:

– Первым делом наведаемся к Максиму. Уж сегодня-то он должен выйти на работу! Потом надо повидаться с мачехой Дины… Почему изнасилование совершено в такой извращенной форме? А вдруг именно потому, что сделала это женщина? Надо понять, какие на самом деле у них были отношения. Зачем она так хотела приблизиться к Дине? Придется опять побеспокоить мать Дины… Хотя, как я понимаю, ей меньше всего хочется говорить о новой жене ее бывшего мужа.

Уже в машине Сашка вернулась к этому разговору:

– Мы не знаем, как родители Дины расстались. Может, это мать была инициатором развода? Разве такого не бывает?

– Выясним, – отозвался Логов рассеянно.

– Почему люди разводятся? – пробормотала она, копаясь в своем рюкзачке.

– Это риторический вопрос, – заметил Артур. – На него нет ответа. Или их бесчисленное множество.

Оторвавшись от поисков, Сашка посмотрела на него серьезно:

– А почему ты ни разу не женился?

– Ни разу? – Он рассмеялся. – Это же не в кино сходить… Мне хотелось, чтобы как в сказке: раз и навсегда.

– Да ты еще больший романтик, чем я, – протянула она удивленно.

– Не замечал в тебе склонности к романтизму…

– Ну что ты?! Я очень романтичная натура.

Логов покосился на нее:

– Неужели? И в чем это проявляется? Ты бормочешь стихи, когда гуляешь пустынными аллеями?

У нее приоткрылся рот:

– Откуда ты знаешь?

Он едва не ударил по тормозам:

– Что, правда?!

– А ты подколоть хотел? Представь себе, правда. Я обожаю гулять одна и читать про себя стихи.

– Не верю! Прочитай хоть одно! Погоди, ты свои читаешь или чужие?

– А вот это обидно, – заявила она и обхватила рюкзачок, закрывшись им, как щитом. – Ты забыл, что я пишу прозу? Стихов у меня нет.

– Неправда! А про улитку?

Она восхитилась:

– Ты запомнил?! Ну, почти нет… А хочешь я тебе новый рассказ прочитаю, пока тащимся по «пробкам»?

В его улыбке не было ни грана фальши:

– Спрашиваешь!

– Только он немножко