Жизнь и чудеса выдры - Хейзел Прайор

– И все экологически чистое! Борьба со слизнями была не напрасной. – Он начал напевать песню лягушонка Кермита «Нелегко зеленым быть».

Фиби улыбнулась. Эл гордился своей пародией на Кермита. Иногда ему даже казалось, что он упустил свое призвание и ему следовало стать кукловодом. Не менее хорошо ему удавались мисс Пигги и Шведский Повар – с последним он даже иногда выступал в школе, на радость своих учеников.

– Кристина могла бы гордиться тобой, – намекнула Фиби.

– Что? – Неужели Кристина была фанаткой «Улицы Сезам»?

– Она своего рода эко-воин.

В его воображении возник образ Кристины в зеленой кирасе[12], с мечом в одной руке и плакатом, требующим запретить охоту, в другой. Почему-то в таком виде она взбиралась по стенам Букингемского дворца. Обычно подобное воинственное поведение заставляло его нервничать.

– Умоляю, скажи, что она никогда не приковывала себя цепями к деревьям! – взмолился он.

– Уверена, что нет. Я имею в виду «эко-воин» в хорошем смысле слова, – заверила его Фиби. – Почему бы тебе не угостить ее этим картофелем? – предложила она. – Скажи ей, что он органически выращен и ты вручную избавлялся от каждого слизняка.

Эл понимал, что Фиби чего-то добивалась, и если он не совсем сошел с ума, этим «чем-то» был роман между ним и ее подругой. Смех, да и только, хоть она и действовала из лучших побуждений. Да, Кристина была незамужней и привлекательной, но для него – слишком богемной.

– Вы с ней скоро увидитесь, – пожал плечами он. – Может, сама ей передашь?

– Нет, у меня с собой будут принадлежности для рисования, и я не хотела бы тащить с собой что-то еще, – захныкала Фиби. – Мне будет намного, намного легче, если это сделаешь ты.

И это, конечно, его убедило.

Крапива

Фиби старалась пролить свою ежедневную дозу слез между девятью и десятью часами утра. Закрыв этот вопрос с утра пораньше, ей достаточно было просто умыться холодной водой, чтобы избавиться от предательской припухлости под глазами и снова выглядеть как нормальный человек к тому времени, когда отец возвращался с работы. У него было достаточно забот и без того, чтобы лицезреть ее рыдания.

Для этого она должна была максимально точно рассчитывать время приема таблеток. В инструкции на упаковке предписывалось пить не больше восьми штук в сутки, поэтому в то или иное время дня функционировать становилось совершенно невыносимо. В такие моменты мучительные боли причиняло абсолютно все: стоять, ходить, сидеть, лежать в постели… Она обнаружила, что легче всего пережидать этот период, сидя на корточках на полу и обхватив голову руками. Она всегда мерзла, даже летом, и как можно плотнее прижималась к обогревателю. Его тепло подсушивало мокрые пятна, оставленные ее слезами, так что, по крайней мере, ковер не страдал. Стонать в голос тоже помогало, но это она позволяла себе, только когда никого не было рядом.

Она еще не закончила плакать, когда зазвонил телефон. Она бросилась к раковине, сделала несколько жадных глотков воды и промыла опухшие глаза. Телефон настойчиво разрывался. Она откашлялась и взяла трубку.

– Алло?

– Привет, это я. Джулс.

– О, привет. Как дела? – Фиби снова опустилась на пол и села, скрестив ноги, не чувствуя в себе сил для предстоящего разговора.

– Я в порядке, все хорошо, – ответила ее сестра. – Полночи не спала – писала эссе, а сегодня иду на вечеринку. Ситуация катастрофическая. Не знаю, с чем надеть новый топ: с джинсами или с черной юбкой с разрезом до бедра? Всю голову себе сломала, но пока склоняюсь к джинсам. Или это слишком предсказуемо? Не хочу выглядеть как все, но и слишком выделяться тоже не хочу. Муки выбора! Ну да ладно, как там твоя выдра?

– Коко хорошо, спасибо. – Фиби показалось, что от нее ждут более развернутый ответ. – Ее постепенно отучивают от молока, и я кормлю ее рыбным пюре.

Джулс громко вздохнула:

– Как же тебе повезло! Так обидно, что домовладелец не разрешает нам заводить животных. Мы все равно подумываем о том, чтобы взять хомяка. Но я почему-то сомневаюсь, что нам удалось бы скрыть от него выдру. Мне обязательно нужно как можно скорее навестить твою Коко! И посмотреть на ваш коттедж. И, конечно, проведать вас с папой. – С момента их переезда Джулс ни разу не выражала желания навестить родных, но почему-то сейчас загорелась этой идеей. Фиби чувствовала это даже по телефону. – Я рассказывала тебе о своей новой работе?

– Рассказывала.

Большую часть летних каникул Джулс предстояло проработать в отеле Плимута.

– Я приеду к вам в Дарликомб, прежде чем заступлю на место. Как папа?

– Ну, как сказать, внешне – всем доволен.

– Надеюсь, ты заботишься о нем, Фиби. Кстати, ты до сих пор не прислала мне ни фото, ни видео с Коко, хотя я сотню раз тебя об этом просила!

– Да, точно, извини.

На самом деле Джулс смонтировала бы из них клип под сопливую музыку и растрезвонила бы о Коко по всему «ТикТоку». И Фиби воротило от этой мысли, несмотря на то, что никто не заставлял ее на это смотреть. Она презирала социальные сети. А Коко была ее выдрой.

– Я все равно продолжу напоминать тебе, – хихикнула Джулс. – У папы вечно ветер в голове, а ты… Ты, я так понимаю, просто слишком устала.

Фиби напряглась, отметив, каким тоном Джулс произнесла слово «устала», растягивая гласные, пока оно не набрякло от вложенной в него двусмысленности.

– Да, я устала, – проговорила она. У нее раскалывалась голова. Кости ломило и жгло.

Джулс фыркнула:

– Не потакай своим слабостям. Единственный способ справиться с усталостью – это ее игнорировать.

– Если я буду игнорировать ее еще сильнее, я взорвусь.

Тут Джулс наверняка закатила глаза. Она была из числа тех несносных людей, которым неведома усталость. Зависть вскипала в Фиби, как суп в скороварке.

В детстве они хорошо дружили. Фиби рассказывала старшей сестре свои истории, пока Джулс расчесывала ей волосы, которые тогда были длинными. А потом они разыгрывали сюжеты из этих историй, сооружая из кресел в гостиной пещеры, машины времени и космические корабли, иногда с помощью Джека.

Но в последние годы их отношения были натянутыми. Отчасти проблема заключалась в «состоянии» Фиби, как называла это Джулс. Не болевшая ни дня в своей жизни, она, казалось, убедила себя в том, что Фиби просто жаждет внимания и утопает в жалости к себе. Стоило Фиби упомянуть о своих проблемах, Джулс решительно меняла тему. Как будто, отрицая недуг сестры, она думала, что может отправить его в небытие и