Жизнь и чудеса выдры - Хейзел Прайор

втором колоколе, стоял мистер С. Добсон (Эл теперь знал, что «С.» расшифровывалось как «Спайк»). У него были приплюснутый нос, длинные волнистые волосы и седовато-рыжая борода в форме лопаты. Если бы не спортивный костюм, он бы вполне мог сойти за викинга. Он хватался за веревку с таким мрачным видом, будто сводил с ней давние счеты. «Чопорный, но приятный» Руперт Венн, знакомый Элу по питомнику для выдр, звонил в третий колокол. Он делал это с легкостью, какой-то даже беспечностью, и, казалось, воспринимал происходящее как веселое развлечение.

Эл, которому достался четвертый колокол, всецело сосредоточился на том, чтобы не отставать от них троих ни на такт. Но это оказалось проще сказать, чем сделать. Джереми Крокер занял свое место на массивном теноровом колоколе позади Эла. Он совершал по одному размеренному удару в конце каждого цикла, а в его глазах навыкате застыло экстатическое выражение, будто перезвон колоколов уносил его в иное, тайное измерение. А возможно, он думал о своих несушках.

Эл неплохо справлялся, пока колокола отбивали простые нисходящие каденции. Проблемы начались, когда группа приступила к так называемому простому перезвону, при котором последовательность колоколов постоянно менялась. Весь процесс будоражил его математический ум, но удлинять и укорачивать долготу звона, сохраняя при этом темп, было непросто, и его раздражало, когда он сбивался с нужного ритма.

Когда репетиция подошла к концу, он чувствовал себя выжатым как лимон.

– Самое время пропустить по стаканчику, – объявил Руперт. – Это наша традиция, Эл: после каждого звона мы ходим в паб. Присоединишься к нам?

– С радостью!

Несмотря на то, что лето было в самом разгаре, в звоннице царила прохлада, и Эл охотно ухватился за возможность хлебнуть пивка в «Орудии каменотеса».

На выходе он помешкал, пропуская вперед остальных. Руперт был славным малым, но, находясь с ним рядом, Эл чувствовал себя не в своей тарелке. Он уже не в первый раз задавался вопросом, каково это – иметь такой хороший обзор на макушки других людей.

Преподобная Люси запирала дверь звонницы, бряцая огромной связкой ключей, и Эл остановился поболтать с ней.

– Только не думайте, что раз вы стали нашим звонарем, то теперь обязаны ходить в церковь, – сказала она. – Никто из ребят не ходит, кроме меня. А меня вроде как служба обязывает.

Эл улыбнулся. Его никогда не интересовала религия. Впрочем, возможно, однажды он наступит себе на горло и придет на службу – хотя бы для того, чтобы поддержать преподобную Люси. Судя по ее виду, поддержка бы ей не помешала.

– Мы рады видеть вас в наших звонарных рядах. – Двери церкви закрылись за ними с тяжелым металлическим лязгом. – Раньше с нами звонил Джордж Бовис, но он ушел полгода назад, и с тех пор мы собирались только четыре раза.

– Почему он ушел? – поинтересовался Эл.

Затворником мистер Бовис точно не был. Не далее как сегодня утром Эл видел его подстригающим газон, когда направлялся за посылками. Он помахал ему рукой из окна машины и с грустью отметил, что гортензии уже отцвели.

– Да так, местная политика, – ответила преподобная Люси приглушенным голосом, чтобы их не услышали остальные.

– А-а-а, – только и протянул Эл, вкладывая в одну букву всю многозначительность, на какую был способен, хотя и смутно представлял, что она имела в виду.

Они побрели к пабу, очень удобно расположенному в непосредственной близости от церкви, всего в нескольких ярдах ниже по склону. Зайдя внутрь, Эл старался не смотреть на двух мертвых фазанов, висевших на крючке у двери. В остальном «Орудие каменотеса» ему нравилось. Это было по-домашнему уютное и старомодное место, с балочными потолками и постоянно разожженным камином, и здесь наливали настоящий эль. Он заказал напитки на всю компанию: три пинты пива, белое вино для Руперта и лагер с лаймом для преподобной Люси.

– Хороший ты мужик, – пробасил мистер Крокер. – Помни: если у тебя когда-нибудь возникнут здесь проблемы, просто позвони. У меня, знаешь ли, еще остались связи в полиции.

Про себя Эл продолжал называть его не иначе как мистером Крокером, но вслух сумел выдавить из себя:

– Спасибо. Благодарю. Это много для меня значит, Джереми.

– Джереми присматривает за всеми нами, так что вы должны пообещать вести себя прилично, – хохотнул Руперт.

– Большую часть времени я самый что ни на есть законопослушный и добродетельный член общества, – поддержал тон разговора Эл.

– Посмотрел бы я на вас, если бы вы сказали что-то иное в такой компании. – Руперт указал одной рукой на отставного полицейского, а другой – на викария.

Эл повернулся к Спайку Добсону, который молча пил свое пиво. Эл несколько раз приезжал к нему с доставкой, но разговаривали они редко, в основном потому, что им мешал звонкий лай его джека-рассела. Эл справился о самочувствии собаки, и Спайк, будто бы оправдываясь, сказал, что выгуливает пса дважды в день, и в дождь, и в зной.

Эл похвалил его за ответственное поведение.

– Это на вас кулон в виде выдры, преподобная Люси? – спросил Руперт, заметив металлический блеск на фоне ее темной одежды.

Она нервно поднесла руку к шее и стала теребить цепочку.

– Ах да, это работа Кристины Пенроуз. У меня не проколоты уши, но я очень хотела что-нибудь купить, чтобы поддержать ее – и выдр, разумеется. – Она так крепко стиснула в пальцах крохотную выдру, что та непременно задохнулась бы, будь она настоящей.

– Значит, тот случай с Питером не заставил тебя разлюбить выдр? – усмехнулся Руперт.

– Питер ребенок, и он не ведал, что творил, – ответила она.

– Кто такой Питер и что за случай? – поинтересовался Эл.

– Питер – мой сын, ему восемь лет, – объяснила преподобная Люси. – Некоторое время назад в питомнике произошел несчастный инцидент. Он сунул палец через ограждение и лишился его кончика.

– Ах да, Кэрол рассказывала об этом, – вспомнил Эл. – Но я не знал, что это произошло с вашим сыном. Звучит чудовищно.

– О да. Он учился игре на фортепиано, но занятия пришлось бросить. Нелегко нажимать на клавиши, когда один палец короче остальных. Он ужасно тяжело это переживал. Однако усвоил важный урок. Моя дочь гораздо послушнее, но за ними двумя нужен глаз да глаз! Поэтому мы так благодарны Кандише, которая регулярно нас выручает, когда нужно посидеть с детьми.

Оказывается, у преподобной Люси есть няня по имени Кандиша. Эл запомнил этот факт, чтобы потом рассказать о нем Фиби. К тому же нужно будет предупредить ее, чтобы она берегла пальцы, когда кормит Коко.

Руперт все смотрел на маленькую серебряную выдру.

– Кристина очень талантливая, – наконец заключил он. –