Опасная профессия - Жорес Александрович Медведев

В начале войны большой Институт мозга в Берлин-Бухе был переведен в какое-то другое управление и засекречен. Отдел генетики и биофизики, которым руководил Тимофеев-Ресовский, остался открытым и в том же здании, получив самостоятельный статус. В марте 1945 года директор Института мозга и многие его сотрудники покинули Берлин. Они уезжали в Мюнхен, во Франкфурт-на-Майне и в другие города. Возможно, что и Тимофеев-Ресовский подумывал об отъезде. Иллюзий в отношении перспектив работы в СССР у него не могло быть. Ситуация внезапно изменилась вечером 15 марта, когда в доме Тимофеева-Ресовского неожиданно появился Николаус Риль. Он выглядел страшно испуганным, в пыли и в копоти, с испачканным лицом.

Просьба Риля к другу еще более удивила: он хотел, чтобы его тайно спрятали в здании отдела генетики, почти пустовавшем, «до прихода русских… и чтобы никто об этом не знал». «Меня хотят ликвидировать американцы», – объяснил он. Первые дни Риль жил в подвальном этаже дома Тимофеева-Ресовского, затем где-то еще. Семиэтажное здание Института мозга почти пустовало.

Николаус Риль и 120 тонн урана

Ораниенбург, небольшой промышленный город примерно в 20 км к северу от Берлин-Буха, был главным центром рейха по производству уранового концентрата (уран-оксида) и чистого металлического урана. Получение чистого металлического урана включало несколько стадий обогащения руды, выделение урановых концентратов, затем – урана и доведение его до абсолютно чистого металла. Любые примеси могли поглощать нейтроны и гасить цепную реакцию. Всеми технологическими работами руководил на этих заводах Николаус Риль. В городе под его контролем находился также завод по производству тория. Немецкий проект атомного реактора для наработки плутония предусматривал использование тяжелой воды в качестве замедлителя нейтронов при цепной реакции деления урана. Это, по расчетам, обеспечивало значительно меньшую критическую массу урана для начала реакции, чем при использовании графитовых замедлителей, выбранных американцами. Запуск урановых реакторов в Германии в начале 1945 года задерживался не из-за недостатка урана, а из-за проблем с тяжелой водой. Экспериментальные реакторы уже существовали. Урановая руда добывалась в Чехословакии и в южных районах Восточной Германии, и все стадии ее обогащения и превращения в уран осуществлялись в будущей советской зоне оккупации, определенной Ялтинским соглашением трех держав. Теперь одной из главных задач США и Великобритании стало лишение Советского Союза этих урановых ресурсов. В США знали, что в СССР не было ни урана, ни урановых рудников. Международная политика США планировалась в расчете на то, что их монополия на атомную бомбу продержится до 1955–1960 годов.

Решение о полной ликвидации Ораниенбурга было принято, по-видимому, в феврале, после разрушения Дрездена. Налеты на Дрезден 13 и 15 февраля британских и американских воздушных армад (около 1200 бомбардировщиков) осуществлялись по ночам, бомбили город с большой высоты. Первоначально целью налетов было разрушение железнодорожного узла и промышленного района на окраине, но она не была достигнута. Пострадал, с большими жертвами гражданского населения, главным образом исторический и культурный центр города. Налет на Ораниенбург планировался поэтому как дневной и с прицельной бомбардировкой с небольшой высоты, что грозило потерями самолетов. Но других возможностей для полной ликвидации урановых и ториевых производств не было.

15 марта в 14.50 при ясной погоде 8-й воздушный флот США начал свою крупнейшую операцию. 617 бомбардировщиков, в основном «летающих крепостей», сбросили на видимые сверху цели 1552 тонны фугасных бомб и 178 тонн зажигательных. Значительная часть бомб имела замедленное действие. Они взрывались не от контакта, а пройдя через здание. Бомбы замедленного действия парализовали работу спасателей и пожарных команд и разрушали подвалы и бомбоубежища. Число жертв этой бомбежки, вошедшей в историю войны как третья по интенсивности, остается неизвестным (Richard Davis. Bombing the European Axis Powers: 1939–1945. Air Univ. Press).

Однако бункер, в котором находились Николаус Риль и инженерный персонал заводов, не пострадал. Рискуя жизнью, люди уходили, минуя пылавшие руины.

Где именно в Бухе скрывался Риль в апреле, мне не известно. За атомщиками охотились не только американцы, но и гестапо. Для особо важных промышленников существовали бункеры вокруг горной резиденции Гитлера в Австрии. Связь Риля с внешним миром осуществлял Карл Циммер. Он был сотрудником Тимофеева-Ресовского в отделе генетики Института мозга и одновременно сотрудником Риля по проблемам радиационной защиты. Циммер с 1941 года стал членом так называемого Уранового клуба и руководил секретными исследованиями по общей теме «Возможность радиационных поражений и как защититься от них при работе с урановыми продуктами». Циммер, однако, в беседе со мной утверждал, что никогда не был на заводах в Ораниенбурге.

Николаус Риль не питал иллюзий относительно целей полного разрушения урановых заводов. Он знал, что в оккупированных американцами и британцами областях Западной Германии шла охота на немецких физиков. Были арестованы знаменитые физики-атомщики Отто Ган (Otto Hahn), друг и учитель Риля и консультант по его диссертации, а также лауреат Нобелевской премии Вернер Гейзенберг (Werner Heisenberg) и несколько других, и их куда-то увезли. Контакты с ними были потеряны. Как стало известно позднее, их доставили в особую тюрьму британской разведки Farm Hall, возле Кембриджа, и лишили связей с внешним миром. Все разговоры там прослушивались и записывались на пленку. Немецкие атомщики не были нужны для американского проекта, но их следовало изолировать – германские секреты хотели уберечь от русских. Немецкие ученые находились в изоляции в течение семи или восьми месяцев. Выборочные отрывки их разговоров были впоследствии опубликованы.

Хотя Ораниенбург был разрушен, германские запасы урана и уранового концентрата не пострадали. Они хранились в разных местах вокруг Берлина. Главный склад находился в поселке Цехлин в 80 км севернее Берлина. Риль и Циммер понимали, что осведомленность об этом делает их потенциальными мишенями и американских и советских спецслужб. Разница состояла, однако, в том, что американцы хотели уничтожить эти урановые запасы вместе с оставшимся в Восточной Германии персоналом Уранового клуба, тогда как русские хотели ими завладеть. При этом сами члены Уранового клуба представляли для них не меньшую ценность, чем уран и урановый концентрат. Им предстояло участвовать в создании в СССР заводов по производству урана.

В Советском Союзе в распоряжении Игоря Курчатова имелся в это время один килограмм урана, накопленного в Институте редких и чистых металлов АН СССР по технологии Зинаиды Васильевны Ершовой, в то время кандидата технических наук.

Американские охотники за членами Уранового клуба не знали о том, что Николаус Риль жив и скрывается в Бухе. Не знали об этом и в гестапо. Сам Риль не сомневался, что его могли разыскивать лишь для того, чтобы похитить или ликвидировать.

Тимофеев-Ресовский встречается с Завенягиным, заместителем Берии