Наперегонки с ветром. Идеальный шторм - Лера Виннер

запустила пальцы в роскошную гриву, к которой так хотелось прикасаться.

Конь щавелтуги назад, но не возразил.

Он продолжал прислушиваться к нам и к себе, но находил происходящее скорее приятным.

Наощупь он показался шелковым.

Тёплым, сильным.

– Он великолепен.

– И он от тебя не отвернулся, – Кайл обошёл коня и встал рядом со мной. – Местные считают, что их глазами на нас смотрит сам Север.

– Тогда мне нравится Север.

Конь фыркнул негромко и, как мне показалось, даже немного насмешливо, – видимо, потребовал, чтобы я не распускалась.

– Поехали домой, – я перевела взгляд на Кайла, и только потом поняла, как это прозвучало.

На нас начинали обращать внимание, а за спиной раздался глухой шёпот: «Безумцы…».

Он тоже услышал и улыбнулся мне уголками губ.

– Скорее, поедем. У тебя есть ещё и новое седло.

Почуяв чужака, Норд всхрапнул, предупреждая, изогнул шею, но быстро успокоился.

Его, в отличие от людей, конь, – Ветер, – не стал обдавать презрением, лишь посмотрел в меру заинтересовано.

Надеть на него седло Кайл предпочёл сам, и конь стоял при этом так смирно, что я заподозрила сговор.

У них ведь и правда было время договориться, – пока они смотрели друг на друга, стоя рядом с коневодом.

– Хочешь на Норда? – моё молчание он истолковал как-то по-своему.

Я качнула головой, приходя себя:

– Нет. С ним.

Лошади нравились мне как вид, и их, как и людей, следовало узнавать лично. Но индивидуальность Ветра была такой же яркой, как и у всех тех, кого я привезла летом.

Почувствовав наездника, он переступил на месте, заплясал, привыкая.

Едва объезженный.

Я слегка натянула поводья левой рукой, а правой, – без перчатки, – погладила его по шее, успокаивая.

Конь всхрапнул, прося обойтись без нежностей.

Не пытаясь меня сбросить, он красовался, напоминая, что всё это – лишь его добрая воля.

Как Норд во дворе замка Совета, когда Кайл взял его под уздцы.

Сейчас они оба наблюдали за нами со сдержанным любопытством, которого я предпочла не замечать.

Вместо этого сжала Ветра коленями и расправила плечи, чтобы держаться в седле красиво.

Он заржал, справедливо одобряя.

Знал, что такой конь, как он, обязывает.

– Молодец, – я похвалила его тихо, и сама дивилась удовлетворению и азарту, прозвучавшим в голосе. – Хороший. Ветер.

Он завел уши, на этот раз реагируя именно на обращение.

Примеряя его на себя точно так же, как примерял меня.

А потом опустил голову, поднял согнутую ногу, качнул ею и встал ровно.

Предложенные условия его устраивали.

Не спеша надевать вторую перчатку, я погладила его снова, скользнула ладонью с сильной шеи на спину.

Он был таким красивым, что захватывало дух.

Вблизи, подо мной – ещё лучше.

Так ничего и не сказав, Кайл красиво взлетел в седло, и Норд, почувствовав его, тронулся с места первым.

Он обозначал кто тут главный, и лучше было в такие моменты с ним не спорить.

Ветер слушался идеально. Он ощущался диковатым, и ему явно хотелось пуститься в галоп, но он подчинился заданному мною темпу, – перед тем, как вдоволь покататься, нам нужно было привыкнуть друг к другу.

– Он и правда как будто оказывает одолжение.

– Да, – Кайл посмотрел не на меня, а на коня. – Они очень высокомерны к людям. Но дружелюбны к другим лошадям. Об этом многие забывают.

Конь немного повернул голову, как будто тоже его слушал, и я в очередной раз его погладила.

– Значит, у нас не будет проблем в конюшне.

– Если только он не приглянется Искре.

– Искра в ближайший год будет очень занята.

Мы переглянулись, и я вдруг подумала, что он не мог не просчитывать варианты так же, как их в расслабленном полусне просчитывала я.

Совсем небольшая работа, – и лошадь даже не вспомнит…

Однако никто из нас этого не сделал и уже не сделает.

Оглядываясь по сторонам почти с таким же затаенным восторгом, как я, Ветер, казалось, запоминал дорогу, хотя наверняка знал эти места.

– Мы ведь не совершили ошибку? – уставившись в его гриву, обратилась я, разумеется, к Кайлу. – Ты сказал, что они не выживают вдали отсюда.

– Я сказал, что они не размножаются вдали отсюда. Это не одно и то же, – он перехватил поводья, чтобы удобнее было их держать, хотя Норд в указаниях явно не нуждался. – Есть ещё одна легенда о них. Говорят, эти лошади чуют свою смерть. В такие моменты их глаза теряют цвет и становятся похожи на горный хрусталь.

– Поэтому ты так на него смотрел?

Оторвалась от созерцания гривы, я посмотрела на него, а Кайл дёрнул плечом, как если бы я просила невесть какую глупость.

– Если бы мое приближение сулило ему опасность даже в самой отдалённой перспективе, он бы со мной не пошел. Так что тебе не придётся дарить его Готтингсам или оберегать на каждом шаге.

Я совершенно точно знала, о чем он думал в этот момент.

Об Искре и о том, какой беспомощной дурой я выглядела, да и на самом деле была, когда она умирала.

Но ничего, даже отдалённо похожего на осуждение, ни в его тоне, ни во взгляде не было.

– Спасибо.

Мне самой начинало становиться смешно от того, как часто я говорила это.

Кайл поморщился, давая понять, что в этом со мной согласен.

Чем ближе мы были к Фьельдену, тем увереннее шел Ветер. Он словно узнавал эти места и неч меня по хорошо известной ему дороге.

Когда впереди показался дом, я заметиоа и Искру.

Она беззаботно из всякого присмотра паслась на пустыре, но заметив нас, весело поскакала навстречу.

– Это опасно.

– Ты правда думаешь, что ей здесь может что-то угрожать? – Кайл посмотрел на меня так, что у меня начали разгораться лицо и шея. – К тому же, ей теперь полезны неспешные прогулки и чистый горный воздух.

Я заставила себя сделать так медленный вдох.

– Знаешь, почему у меня не повернётся язык назвать мудаком коня? Ты прекрасно справляешься за двоих.

Он хмыкнул и направил Норда к дому.

Заметивший ещё одну незнакомую лошадь Ветер вытянул шею, а потом встал перед Искрой как вкопанный.

Успевший спешиться Кайл окинул нас троих очередным пристальным взглядом.

– Знаешь, я думаю, ты поторопилась. Его еще не поздно назвать Йонас.

– Что плохого тебе сделал конь? – я