Наперегонки с ветром. Идеальный шторм - Лера Виннер

может произойти что угодно. Я должен был бы потребовать, чтобы ты её сжёг.

Он заботился в первую очередь о своём городе, но всё ещё думал.

И правда, хороший и надёжный Хозяин.

– Я знаю, что делаю.

Вот в этом даже у меня были очень большие сомнения.

Не искать конкретного плана, но справедливо полагаться на собственную силу и опыт, – в этом был весь Кайл, и это же во многом нас роднило.

С заметным усилием, но Сэм всё-таки отвёл взгляд от книги.

Не подчиниться его приказу даже Кайл не мог, но все мы знали, что он не подчинится.

– Хорошо. Но с одним условием.

Я вскинула бровь, лося взгляд Женни.

Как оказалось, растерянные.

Самуэлю не было нужды давить и что-то выторговывать, достаточно было просто попросить. И всё же он пользовался ситуацией, чтобы обязать своего гостя.

Кайл, по всей видимости, тоже оценил.

Выразительно хмыкнув, он посмотрел Готтингсу в глаза.

Тот, к нашему общему удовольствию, нисколько от этого не смутился.

– Помоги Женни раскрыть дар. Она сама его перекрыла или кто-то сделал это за неё… Я знаю, что он есть, я его чувствую. Но у меня не получается. Ты должен это уметь.

Лицо Женевьевы дрогнуло. Она хотела бы обернуть его, но не собиралась делать этого при свидетелях.

Тем более, что было уже поздно.

Кайл склонил голову, задумчиво разглядывая ее и всё взвешивая, чтобы не обещать напрасно.

– Думаю, это можно устроить.

Самуэль кивнул, считая договор заключённым, и вернулся в своё кресло.

Женни же воспользовалась моментом, чтобы подхватить книгу и вернуться вместе с ней на диван.

Едва ли она могла не понимать сути, но держала Эмери так бережно, что мне стало почти не по себе.

Она производила впечатление спокойного и рассудительного человека.

Как и несвятой брат не-Матиас.

Человека, который так много лет не находил покоя, зная о своей исключительности, но не имея возможности изучить её и воспользоваться ею.

– Значит, на всё про всё у нас есть две недели.

Наблюдая за ним, я вспомнила слова старухи Мюррей.

Он справила я сам…

– Сэм, расскажи мне об Альфреде. Что с ним случилось в детстве? Когда ему было лет восемь. Может быть, десять.

Кайл бросили на меня странный взгляд, который я предпочла не заметить.

С Готтингсами, к счастью, теперь можно было говорить свободно. Любопытство, которому графине Нильсон пришлось бы искать оправдание, было более чем оправдано для специалиста Совета.

Самуэль снова задумался, потом качнул головой:

– Восемь. Он упал с дерева. Откуда ты знаешь?

– Пока просто предполагаю, – ответила я слишком поспешно, но не стоило позволять ему сбиваться с мысли. – Ты при этом присутствовал?

– Нет. Как раз в это время мэр возил меня в Совет.

Он отвечал по сути, как будто не замечая, чем занята его жена, и это был ещё один акт безграничного доверия.

Кайл гарантировал, что тварь не опасна, и Хозяин этому слову верил.

Я кивнула скорее самой себе, потому что картина начинала складываться.

– Выходит, в это время она уже была здесь.

– Кто? – Женни подняла взгляд от книги.

– Она, – Кайл снова сел рядом с ней и указал на Эмери. – Она назвала Альфреда своим ребёнком.

– Но не своим творением, – выпрямившись, чтобы ничего не упустить, я постаралась отследить его реакцию в мельчайших подробностях. – Я была наедине с Альфредом, и уверяю тебя, это не было похоже на неё.

– Его удача, – он процедил это сквозь зубы и так коротко, что я осеклась.

Что бы и как там ни было, это существо оставалось для него «Эми», и он ни секунды не сомневался в том, что она честна с ним.

И все же такое отношение не помешало ему причинить ей настоящую боль, когда дело коснулось меня.

Твари по имени Альфред и правда несказанно повезло, что его не оказалось рядом.

Самуэль посмотрел на меня, потом на Кайла, а после снова на меня.

Нужно было продолжить, и сделать это так, чтобы сгладить неловкость.

– Старуха Мюррей запугала Райана тем, что род Готтингсов прервётся, если он причинит вред своему сыну. Он подчинился. Но спустя пять лет появился второй сын. Любимый. Оправдавший все ожидания.

– Но род Готтингсов уже прервался, – Кайл закончил за меня, и в его голосе снова послышалось удовлетворение какого-то особого порядка. – Вопрос только, знает ли об этом сам господин мэр.

– Если ты намекаешь на меня, то я не тороплюсь его просвещать, – Сэм повернул голову в его сторону и пространно улыбнулся. – Собственно, поэтому я всё ещё здесь. Называться сыном мэра много удобнее, чем быть человеком, которому мэр старательно указывает на ведущую в порт дорогу. Что касается Альфреда, я пытался выяснить, откуда взялся он. Не смог. Даже после смерти. Там стояла хорошая защита.

Он не изменился, и все же в одночасье стал другим.

Самуэль Готтингс был человеком. Особенным, предназначенным в первую очередь этому городу, и город ни разу не подвел его.

Фьельден его аврастил. Уберег от опасностей. Привел в дом Нильсонов, где он смог найти свою первую библиотеку.

Он знал цену и себе, и той силе, что привела его в этот мир.

И к Райану Готтингсу или его супруге она не имела никакого отношения.

Кайл не меньше минуты наблюдал за тем, как огонь пожирает дрова в камине, прежде чем снова заговорить.

– Сегодня я встречался с Маргарет Мерц. Она наконец собралась с силами, чтобы заглянуть в банк. Поблагодарить графа Нильсона за проявленное благородство и справиться, как идут дела.

Мы с Женни хмыкнули одновременно.

– Удивительная женщина, – закрыв книгу, Женевьева всё же оставила её лежать на коленях.

– Да, – Кайл почти ей улыбнулся. – Но самое главное, она знала Готтингсов в те времена, когда их в силу возраста не мог знать никто из нас. Оказывается, уже тогда в городе поговаривали, что Матильда очень сильно прогадала, выйдя за него. Наследник был для них большой проблемой.

– Зато теперь любимое развлечение Матильды – пытаться сжить со свету свою старшую невестку, – я перехватила его взгляд, интересуясь таким образом, не против ли он подобных разговоров.

Кайл едва заметно кивнул, а вот Самуэль вдруг коротко рассмеялся:

– Да. И, уверяю тебя, она не слишком изобретательна. Меня всегда удивляло другое: почему она никак не поймёт? Что бы она ни