Наперегонки с ветром. Идеальный шторм - Лера Виннер

Едва уловимый аромат травяных духов Женни, мелочи вроде подсвечников, которые не вписывались в общий интерьер, но прекрасно подходили живущим здесь людям.

– У вас все хорошо? Я почти начала беспокоиться, – Женевьева заговорила только когда стало очевидно, что из гостиной нас слышать не могут.

Мы не виделись всего пару дней, но она, вероятно, что-то чувствовала.

Или заметила во мне перемены.

– В целом да, – я не была уверена, что могу и хочу рассказать ей всю правду.

– Судя по твоему лицу, вы с господином графом наконец помирились, – она тихо хмыкнула и поставила чайник на огонь.

Смеяться не следовало, и все-таки я не сдержалась.

– Пожалуй, можно сказать и так.

С господином графом мы столкнулись на пороге, явившись домой одновременно и много позже, чем изначально собирались, и по пути сюда успели переброситься разве что парой слов, но почему-то и правда стало легче.

Быть может, потому что я знала наверняка, что мои приключения в компании безумной суки Эмери не войдут в официальный отчет.

– Я рада, что вас никто не беспокоил, – Женевьева повернулась ко мне и вдруг улыбнулась. – Сэм гарантировал, что в ближайшие пару недель всем будет не до вас.

Данные Самуэлем гарантии не вызывали у меня сомнений, но было любопытно.

– Что он сделал?

Женни хмыкнула и направилась к буфету.

– Явился к мэру с видом оскорбленной невинности и заверил его, что все понимает. Относиться к нему тепло господин Готтингс не обязан, но все же стрелять в него - это уже чересчур.

Она достала сухофрукты, а я в это время попыталась осмыслить услышанное.

– Ты ведь не серьезно?..

– Очень даже!

Женни остановилась напротив меня, и мгновение спустя мы засмеялись обе.

Я мало знала мэра Готтингса, но могла вообразить себе выражение его лица в тот момент.

Его человек погиб, единственный оставшийся у него, пусть и нелюбимый сын получил пулю, да еще и пребывал в уверенности, что отец отдал приказ его убить.

Это было логично. Даже поверхностное знание о том, как в родительской семье принимали Самуэля, подталкивали к подобным выводам: лишившись любимого Альфреда, мэр счел, что и старший проклятый ребенок не должен жить.

На месте Райана я бы тоже не предпринимала в ближайшие недели ничего потенциально опасного – просто потому, что хотела бы выгадать время и разобраться в ситуации.

Он мог не любить Сэма. Мог брезговать им. Мог его даже ненавидеть.

Но он совершенно точно был осведомлен о том, что Сэм не глуп.

Если после выстрела он заподозрил в покушении отца, значит, видел на то причины.

Готтингс-старший едва ли хотел бы прослыть убийцей собственного сына.

Раздавшийся из гостиной смех был тому подтверждением, – пока мэр будет разбираться, что к чему и с какой стати его помощник начал палить в его наследника, ему будет не до нас.

Как, впрочем, и самому Самуэлю.

Обезопасив нас и запутав Райана, он выбывал из игры – хотя бы потому, что он нашей тесной дружбе знать теперь никому не полагалось.

Это были серьезные, хотя и допустимые издержки, а я не сомневалась, что Кайл непременно преподнесет ему что-нибудь взамен.

Что-нибудь эквивалентное.

Женевьева продолжала хлопотать над чаем и закусками, и, разглядывая ее спину, я попыталась просчитать, как далеко могу зайти здесь и сейчас.

По всему выходило, что говорить можно почти до безобразия свободно.

– Знаешь, я полдня думаю, – заведя руки назад, я оперлась ими о столешницу. – Бюль потерял интерес к нам после того, как побеседовал с Самуэлем. Доктор Беккет готов давать любые нужные заключения, и, полагаю, он сделал бы это даже если бы дело не касалось меня. К тому же, господин Самуэль теперь дружен с владельцем единственного в городе негосударственного банка…

Женни развернулась и посмотрела на меня прямо.

Она в самом деле понимала с полуслова.

Так, как мог понять только человек, привыкший хранить свои и чужие секреты.

Слово “заговор” не произнесла ни одна из на, но по сгустившейся в кухне тишине стало понятно, что интуиция в очередной раз меня не подвела. Даже если Сэм пока не готовил ничего конкретного, он успел заручиться влиятельными и верными союзниками.

Звезда местного сыска.

Вхожий во все двери врач.

Деньги, к которым можно получить доступ при первой необходимости.

Очень много денег. Столько, что всем нам четверым хватило бы на безбедную старость.

– Кто еще? – я спросила спокойно и очень тихо.

Женни покачала головой:

– Не могу, прости. Пока слишком зыбко.

Она не отводила глаз, не отнекивалась и, самое главное, не боялась осуждения.

Знала, что я пойму так же, как поняла меня она.

– Просто предупреди, если мне нужно будет о чем-то знать.

– Разумеется.

Чай был заварен, легкие закуски под вино и коньяк готовы, и, подхватив один поднос, она кивнула мне на второй.

В гостиной горел камин и пара свечей.

Самуэль сидел в кресле и, судя по тому, как он пристроил локоть, его рана еще не затянулась до конца.

Кайл же стоял у окна, но выглядел спокойным и даже веселым.

– Леди Элисон, – Готтингс попытался встать, но я только качнула головой.

После всего подобные церемонии можно было отбросить.

– Леди Элисон считает, что тебе стоит быть поосторожнее с дознавателем Бюлем, – поставив поднос, Женни развернулась к мужу. – Твое влияние на него начинает бросаться в глаза.

– Спасибо, я учту, – Самуэль кивнул, но не отвел от меня взгляда. – Кайл сказал, что вы позволите взглянуть на ваше оружие.

Пистолет действительно лежал в моем ридикюле – разлучаться с ним мне, по понятным причинам, больше не хотелось, а портнихи Совета оказались достаточно сообразительны, чтобы сшить его вместительным. Как раз подходящего размера.

А вот это обещание в сочетании с обращением просто по имени интриговало.

– Свое Кайл предусмотрительно не показывает?

Я вернулась за сумкой в прихожую, но уже по пути услышала знакомый смешок:

– У тебя все еще больше практики.

Он определенно был доволен не меньше Готтингса.

И все, что он видел и слышал ему нравилось.

Воздух в гостиной был густым и теплым, приятно запахло травами и крепким спиртнымю

Протянув Самуэлю пистолет рукоятью вперед, я села напротив него, чтобы ничего не пропустить.

Глаза у Хозяина Фьельена вспыхнули.

Он поднял мое оружие на уровень лица, осмотрел его со всех сторон, даже заглянул