Наперегонки с ветром. Идеальный шторм - Лера Виннер

Ветер всхрапнул, тряхнул головой, словно хотел сказать, что с него достаточно.

Не дожидаясь дополнительных указаний, он взмахнул хвостом и сам пошел во двор.

Я проводила его глазами со смесью восторга и недоверия.

Искра ткнулась в мое плечо и я погладила ее привычно и ласково.

– Красавец, правда?

Лошадь фыркнула, то ли соглашаясь, то ли желая дать понять, что Норд ей нравится больше.

Сам Норд повёл ушами, выражая всё то же самодовольно, что уже начало становиться его второй личиной.

Кайл повёл его в денник, а Ветер сам пошёл за ними с таким видом, как будто оказывал всем нам ещё одно огромное одолжение.

Место для него поразительным образом было уже готово, – через одно от Искры, так, чтобы между ними оставался Норд.

– Когда ты успел?

Снял с него седло Кайл тоже сам. Мне оставалось только стоять и наблюдать, как он занимается конями.

Сначала моим, потом своим.

Напрашиваться с помощью, если быть с собой честной, не хотелось, потому что в такие моменты он казался еще более домашним, чем во время приготовления еды.

Сосредоточенное, немного раздраженное выражение лица, сведенные брови.

Он не любил демонстрировать свои слабости, а лошади определенно были одной из них.

– Что именно? Принести воды?

На меня он даже не взглянул, а в голосе послышалось рассеянное пренебрежение.

Как всегда.

Преодолев два разделявшие нас шага, я крепко обняла его со спины, провела ладонью по животу, забираясь под куртку.

Еще одно неловкое «спасибо» не было нужно никому из нас, но он замер, а мгновение спустя накрыл мою ладонь своей.

Норд отвернулся, как если бы ему было противно на нас смотреть.

В полутьме конюшни всё это казалось почти нереальным, – и его показное недовольство, и счастливая Искра, и отливающий серебром Ветер.

Даже запах сделался каким-то особенным.

От Кайла веяло вечным костром, северным ветром, лесом и им самим, и я сдвинула вторую руку выше, оставила ее лежать у него под сердцем.

– Я никогда не слышала про таких коней.

– Это потому, что ты никогда не заезжала так далеко на Север. Кстати, здесь красивые зимы. И из леса выходят огромные волки.

– Значит, договариваться с собаками ты тоже научился здесь?

Разговор получался таким же бредовым, как утренний про кошек, но толком задуматься об этом я не успела.

Кайл развернулся, а я не стала убирать руки, скользнула ладонями по его спине вверх под курткой.

Он потянул меня ближе, небольно и коротко прикусил подбородок, дразня и обещая, но ещё не целуя.

Руки двинулись с моей талии ниже, сжались не слишком сильно, но требовательно.

Лошади притихли, наблюдая за нами.

Я переступила на месте почти так же, как делал это жаждущий действия Ветер, всё-таки убрала ладонь с его спины, чтобы подцепить пуговицу на воротнике.

– Кажется, конюшня становится доброй традицией, – тизи смешок обжёг ухо.

– Зато в этот раз она не общественная, – я почти улыбнулась в ответ.

За это время Кайл успел расстегнуть на мне жакет и протянул из-за пояса рубашку.

И остановился.

Воздух сгустился, пошёл мелкой рыбью.

Я отступила на шаг, отстранённо поражаясь тому, насколько чутким был этот дом.

Даже в конюшне.

– Доброго денечка, граф Нильсон! Леди Элисон!

Ещё секунда, чтобы выровнять дыхание, и на пороге появилась мадам Мод.

Она была без привычного передника, а в руках держала два небольших свёртка.

– И вам доброго дня! – Кайл отозвался непривычно приветливо.

Должно быть, мы оба испытывали к этой женщине некоторое тепло, потому что осознавали свою прямую от неё зависимость.

– Простите, если помешала, – она не спеша вошла, глядя только она Ветра. – О, какой красавец! Какая редкость! Простите за вторжение, но у меня выдалось время, и я набралась смелости заглянуть к вам. В прошлый раз графиня сделала такой маленький заказ, а ведь после стольких потрясений людям следует хорошо питаться!

– Благодарю вас, – я забрала у неё свёртки и успела поймать на себе её жгучий задорный взгляд.

Расстёгнутой жакет и сбитая рубашка на мне были более чем красноречивы, и в глазах вдовы читалось то особое понимание, которое могла проявить только довольная своим браком женщина к другой доволной женщине.

– Вы знаете, – губы трактирщицы сжались, а потом она посмотрела на Кайла. – Я, конечно, женщина простая, многого не понимаю. Но считать деньги умею, без этого в моём деле никуда. Разве что до моих никому нет никакого интереса, а вот банк – это намного, намного сложнее, чем скромный трактир. Дознаватель может явиться с проверкой в любой момент. Вот хоть бы завтра. А это так неприятно. В прошлом году весь город гудел, когда прежний дознаватель явился в свечную лавку хромого Коха. Все эти бюрократические ужасы, досмотр…

Она махнула рукой, прерывая саму себя, а потом мы обе посмотрели на Кайла.

– Да, всё то, о чем вы говорите, очень неприятно, – выражение его лица осталось вежливо-непроницаемым, но в голосе появилась задумчивость.

Убедившись в том, что её поняли, вдова кивнула:

– Хорошо хотя бы то, что молодой дознаватель, на которого возложены эти обязанности, кристально честный человек. Знаете, из тех дураков, что никогда не возьмут чужого и не подложит лишнего, ном найдя что-то подозрительное, молчать не станет.

– Это большая редкость, – Кайл отделался вроде бы общей фразой, но я понимала, что говорит он искренне.

– О, да, – мадам Мод вдруг улыбнулась. – Я ещё раз прошу прощения, граф, я лезу не в своё дело. Но не только ваша супруга нуждается в отдыхе. Все эти ужасные события, случившиеся с леди Элисон: падение с лестницы, сплетни, стрельба… Очевидно, что и вы мало спали, а поволноваться вам пришлось. Вы очень бледны. А во Фьельдене можно найти множество прекрасных мест для прогулок. Например, у старого камня. Вы знаете, где это?

Он кивнул, слушая очень внимательно, и она осталась этим довольна.

– Ну вот и чудесно. Кстати, дознаватель Мод тоже любит гулять там по вечерам. Часов в шесть.

На моём собственном лице, вероятно, что-то отразилось, потому что теперь трактирщица тихонько рассмеялась и подмигнула мне:

– Никто ведь не додумался сказать вам, что я бездетная вдова?

Глава 8

После её ухода мы ещё некоторое время стояли в молчании, а потом я качнула головой:

– Я иду