Свои камни - Вадим Олегович Калашник

– А я вот думаю, что не бывает так, чтобы человека никогда не нашли, – сказала Лена. – Нужно объявить по интернету…

– Или написать заметку в газету, – рассмеялся КН. – И пообещать нашедшему велосипед.

– Вот, зря вы смеетесь, – насупилась Лена, отрываясь от наброска. – Так нам собаку вернули, когда она на даче сбежала.

–За велосипед, – сидящий напротив КН шахматист Никита ехидно усмехнулся

– А хоть бы и за велосипед, – отмахнулась Лена.

КН на секунду закрыл глаза и представил себе гору невостребованных велосипедов. Но вида не показал и снова вернулся к партии.

Никита сделал очередной ход.

– Ах, какой был слон! – воскликнул КН щипая себя за нижнюю губу.

Он выстраивал долгую комбинацию и через пару ходов мог поставить Никите мат и слон был очень важен.

– Теперь Вам придется все начинать заново, – Никита, был сейчас очень собой доволен.

– Так, так, так, – потер подбородок КН и двинул вперёд свою ладью. – А я вот сюда.

Теперь Никита стал энергично чесать лоб, такого хода он не ожидал. Его готовый к атаке ферзь теперь оказывался под ударом и совсем не оттуда откуда следовало ожидать.

– Ну вот, теперь придется все исправлять, – вдруг выпалила Лена.

– Что случилось? – взволнованно, но словно между делом спросил КН, его всецело поглотила шахматная партия.

– Вы когда играете, у вас выражение лица меняется, – ответила Лена. – Лицо совсем другое. Вы похожи на хулигана. Надо или останавливаться или переделывать

– Виноват! В следующий раз буду сидеть с обычным лицом. Просто не во всякий вечер у моего стола застревает такой шахматист.

В городе из-за снега образовались огромные пробки, и Никита уже битых пол часа дожидаться пока за ним приедут.

– А кого вы, собственно, ищите, – спросил Никита, беря у КН очередную через чур смелую пешку.

Идея взять эту пешку ему не очень нравилась, он чувствовал, что КН выстраивает на доске какую-то каверзную ловушку. Но пока он не понял какую именно и старался максимально разоружить соперника, пусть даже и ценой своих планов.

– Меня, – ответил КН. – Лена решила найти меня.

– А вы что потерялись? – Никита на миг отвлекся от доски.

– В каком-то смысле да, – задумчиво ответил КН, сделал ход и лукаво подмигнув кивнул на доску.

– Вот значит как! – Никита откинулся назад и поправил очки. – Это, действительно мат. Еще партию?

– В другой раз, молодой человек, – поднял руки КН и кивнул в сторону двери. – Это кажется за вами.

Через две недели, когда стало окончательно ясно, что тиф отступил главврач решил все же разобраться с неожиданно свалившимися на него пациентами. Тут и выяснилось, что к воспитанникам детского дома Костик не относится. И никаких сопроводительных документов при себе не имеет. А свою фамилию, не помнит. Недоразумение попыталась разрешить санитарка, тетя Тамара. Она нашла среди его вещей «блокнот-ладанку». Костик вспомнил, что надо показать ее старшим и даже обрадовался, когда увидел свой оберег в руках доктора.

– Боюсь, что ничем эта книжица нам не поможет, – грустно сказал доктор, перелистав слипшиеся листки. – Все размокло и стерлось, сплошные пятна.

– Так как же быть с пареньком-то? – недоуменно спросил присутствовавший рядом пожилой милиционер. – Товарищ доктор, не положено быть человеку без роду племени.

– Сам посмотри, – доктор протянул блокнотик милиционеру.

– Вот тебе и раз, – присвистнул милиционер, перелистывая страницы. – Ты, парень с ней купался, что ли?

Костик кивнул и склонил голову. У него задрожала нижняя губа, он понял, что произошло что-то плохое. Что он кого-то подвел не выполнил данное кому-то обещание. Но не мог вспомнить кому и какое

Мужа тети Тамары, той самой, которая и нашла его блокнот, звали Николай Григорьевич и он работал обходчиком на железной дороге. Так у Костика появилась и новое отчество. Детского дома, куда можно было бы его отправить поблизости не было, и семья Волокушиных забрала его к себе.

– Ну, а что, паек у нас хороший, – согласился дядя Коля и на следующие десять лет Кадошкино стало для Кости домом.

Там Костя пошел в школу, и началась обычная жизнь, обычного сельского мальчишки. Местные его особо на задирали, а потом и вообще приняли за своего. В школе повезло с учителями, здесь застряло немало хороших учителей.

А дядя Коля после уроков брал его на работу. Это была очень хорошая работа. Нужно было ходить по железной дороге стуча по рельсам молотком. И еще дядя Коля рассказывал про железную дорогу, про лес, про камни, горы и море. Он был интересным рассказчиком и большим фантазером.

Толик Волокушин сын дяди Коли и тети Тамары пропал без вести. Давно, еще где-то под Вязьмой и дядя Коля по-отечески привязался к стриженому наголо найденышу.

А потом, летом 45-го вернулась их дочь, Катерина. У нее были огромные искрящиеся глаза и звонкий смех. А еще погоны старшего сержанта войск связи, медаль «За взятие Будапешта», «За победу над Германией» и две желтые полоски на гимнастерке.

Дядя Коля пристроил ее на железную дорогу телефонисткой. Катерина привязалась к Косте, это помогало ей забыть о военном прошлом. И еще она никогда не носила одежду с коротким рукавом.

Очередной вечер очередного дежурства выдался морозным. КН даже передвинул кушетку поближе к радиатору. Он закрыл двери как можно плотнее и специально дважды обошел здание, высматривая оставленные форточки. Все было в порядке. Но морозная ночь, казалось, проникает сквозь стены.

А что такое собственно холод. Это отсутствие тепла. Его ведь даже невозможно померять. Шкала Цельсия и иже с ним, в сущности, условность, порождение насущной необходимости. Истинный холод померять никак нельзя. И еще от холода почему-то обостряется тишина. Становится так тихо, что слух, оказавшись в этом вакууме начинает выделывать разные штуки.

Сквозь полудрему, КН вдруг услышал, что кто-то прошел по третьему этажу. Легко так прошел прогуливаясь. Потом ему послышались шаги на лестнице. Но КН, знал, что в здании никого нет и просто лежал, глядя в потолок.

– Здравствуй, – сказал Костик, поглаживая детскими ладонями дерматин кушетки. – Как живешь?

КН сел и уставился на гостя.

– Ты откуда здесь? – нелепо спросил КН.

Костик улыбнулся и кивнул в его сторону.

– Я никуда и не исчезал, – ответил Костик, – кстати хороший получается портрет.

– Подожди, какой портрет, – затараторил КН.

– Да не бойся ты, все в порядке, – поспешил успокоить его Костик. – Просто я пришел сказать, что все скоро кончится.

– Только этого мне еще не хватало, – ответил КН. – Я слыхал что к людям перед смертью умершие родственники приходят…

– Во-первых, я не мертвый, – ответил Костик, – Хотя, наверное, родственник, правда не знаю, как такое родство называется.