Свои камни - Вадим Олегович Калашник

– Не напишут, – отмахнулся Майор, и принялся пояснять. – Еще в восьмидесятые годы где-то в этих краях работала совместная экспедиция. Искали там какие-то стоянки пещерных людей. И вот решили приехать посмотреть. Вроде как опять собираются экспедицию присылать. ЮНЭСКО, ПАСЕ, то да се.

– Ну я вообще-то сапер, – я все еще пытался соскочить с крючка.

– Вот, и не подорвись, – отрезал Филимонов. – Заодно проследишь, чтобы они там не наступили на что-нибудь оставленное современными пещерными людьми. Завтра они прилетают. Ты их встретишь и разместишь в поселке. Они на базе жить не хотят.

– Есть – протянул я. – Сколько хоть народу?

– Вроде двое. Оператор и специалист из ихнего института. Машину с водителем я тебе дам.

– Ладно, – кивнул я, – хорошо хоть не сегодня.

Аминэ

Муса жил на окраине. Он ставил свой автобус возле старой не действующей автостанции. Оттуда к его домику вела асфальтовая дорожка с обломанными краями. Сам домик с широкой верандой прятался в тени раскидистого тополя. В начале дорожки, чуть поодаль был старый колодец. Туда Муса и решил поставить насос. Муса был человек суетный и увлекающийся. Много говорил, расспрашивал, но о себе рассказывать не любил.

Его жена погибла в самом начале войны, когда поехала в соседний городок. Причем погибла в обычной дорожной аварии. Детей у них не было, и Муса взял к себе в дом ее сестру Надиру с годовалой дочкой Аминэ.

На тему войны он тоже никогда не распространялся. Ему удалось избежать участия в боевых действиях и сохранить то не многое ценное, что у него осталось. Он жил мирно и спокойно. Поставил для Аминэ качели во дворе за домом. И жил простой человеческой жизнью.

Мы провозились до самого обеда, я зашел к нему днем раньше и написал, что нам будет нужно, чтобы поставить насос. Муса съездил в райцентр на рынок и достал все по списку. Мы сварили раму и закрепили все сгоны. Торжественно включили воду и довольные сели обедать на террасе.

Пока мы возились Аминэ все время крутилась где-то рядом. Ей было очень интересно, как пойдет вода и Муса даже пару раз на нее прикрикнул, когда она принялась звенеть ключами. Теперь она хлопотала возле садового крана и поливала круглую клумбу. На клумбе густо росли разноцветные цветы похожие на ромашки. Там были разные цветы, красные, желтые, оранжевые, фиолетовые, но все были похожи на ромашки.

– Жена очень любила возиться с этими цветами, – пояснил Муса. – Везде их сажала, все знала по названиям. Говорила, что они неприхотливые.

– На ромашки похожи, – ответил я

– Нет, – возразил Муса. – Там какие-то другие названия и все разные. Аминэ тоже нравится с ними возиться.

– Она у вас бойкая.

– Куда деваться, – усмехнулся Муса. – Вчера ящерицу в дом притащила.

Мы просидели почти до самого вечера. Никуда мне было в тот вечер не нужно. А душевный разговор с этим по своему смешным и бесхитростным человеком мне очень нравился. За разговором я заметил стоявшую на этажерке коробку с пластилином. Выбрал кусок почище, и чисто машинально слепил слоненка. И поставил его на край стола. Перед моим уходом меня вдруг окликнула Аминэ.

– Не бывает слонов такого цвета!

– А у вас в доме теперь есть, – усмехнулся я и зашагал вниз по асфальтовой дорожке с обломанными краями.

Катаржина

Гостей оказалось трое, а не двое как сказал Филимонов. Оператор, худощавый парень по имени Вацлав. С ним коренастый, увешанный кофрами и сумками помощник, имени которого я не запомнил. И руководитель группы девушка по имени Катаржина.

Руководитель оказалась жесткая и деятельная. Она наотрез отказалась размещаться в общежитии при комендатуре. И пришлось найти им дом в поселке. Это оказалось не так просто, в предгорном ауле отелей нет, и с душем там тоже тяжеловато. К тому же молодую женщину в брюках, да еще командующую двумя мужчинами местные жители видеть не привыкли.

Отправлялись утром. В комендатуре мне дали буханку с водителем и миноискатель, на всякий случай. Катаржина вполне сносно говорила по-русски, но к обществу военных относилась с недоверием.

Ехать пришлось прилично и местность Катаржина знала только по старой экспедиционной карте восьмидесятых годов. За годы местность хоть не сильно, но все же изменилась. Понадобилось время чтобы сопоставить карту Катаржины с моей, тоже, к слову, не совсем новой.

Буханка уткнулась носом в поваленное дерево и дальше мы пошли пешком. Когда-то давно экспедиция работала на каменистом берегу речки без названия. За годы русло реки чуть сместилось в сторону нависавшей над ней скалы, где-то здесь в восьмидесятых и стояла экспедиция, искавшая стоянки пещерных людей.

Оператор Вацлав был более словоохотлив и даже показал мне альбом с фотографиями того времени. Похоже и в самом деле тогда антропологи нашли что-то интересное.

Но прежде, чем выпускать ученых в лес, я, не смотря на их возражения, стачала прочесал всю местность на предмет неприятных сюрпризов. К счастью, попалось несколько консервных банок и старая гильза от охотничьего ружья.

– Это все так глупо, – раздраженно высказалась Катаржина, когда спустя час я уже собирал миноискатель обратно в ящик. – Все что вы здесь делаете одна простая большая глупость.

– Глядя со стороны, наверное, да, – кивнул я, мне нисколько не хотелось препираться с этой девушкой. – Со стороны всегда все кажется простым и большим.

Она фыркнула и пошла работать. Сьемка затянулась на долгих три часа. И обратно в аул мы вернулись уже вечером.

Утро

На въезде нас остановил патруль и не слушая возражений велел сидеть дома и не высовываться. Оказалось, что в горах уже третьи сутки идет операция по выдавливанию боевиков. Приехал какой-то чин из округа и началась полная неразбериха. Операция была так засекречена, что даже в комендатуре о ней ничего не знали, в округе боялись утечки.

Из наших задействовали только роту охраны для оцепления на случай, если боевик решат пойти на пролом.

Их не столько выдавливали сколько выманивали, стараясь обойтись наименьшей кровью с нашей стороны. Для этого даже построили ложный блокпост с «ненадежным» гарнизоном. Не знаю уж чем и как спецы их обманули, но боевики сунулись именно туда куда и должны были. Под утро из района ложного блокпоста донеслась сильная стрельба. По звукам боя было ясно, что спецы сцепились с боевиками серьезно, те даже пустили в ход минометы. Несколько мин со свистом пролетели над аулом и грохнули где- то за окраиной Я всю ночь просидел с автоматом на коленях в доме с моими заморскими гостями, следя чтобы они