Опасная профессия - Жорес Александрович Медведев

ЦРУ раскрывает секреты

Ежегодная конференция Американского геронтологического общества открывалась в Сан-Франциско в пятницу 18 ноября. Мой доклад на одном из симпозиумов стоял в программе на 21 ноября. До конференции и после нее мне предстояло несколько других визитов, встреч с друзьями и коллегами и докладов по разным проблемам в трех штатах. Однако я расскажу о них в следующей главе. Эту главу целесообразно закончить рассказом о неожиданном событии, связанном все с той же Уральской ядерной катастрофой, а именно об официальном раскрытии для американской прессы некоторых секретов ЦРУ.

В субботу 26 ноября я снова находился в Нью-Йорке, на следующей неделе предстояла лекция по проблемам старения в одном из нью-йоркских медицинских колледжей, а весь уик-энд я был свободен. В газетном киоске в холле отеля «Рузвельт» я неожиданно увидел выпуск The Wasington Post с сенсационным сообщением на первой полосе: «ЦРУ подтверждает два взрыва на советских атомных объектах в 50-х». Аналогичное сообщение публиковалось и в других субботних газетах, но не всегда на первой полосе. The Wasington Post напечатала эту новость как главную, поскольку сама, как оказалось, обратилась в ЦРУ и потребовала предоставить документы по Уральской катастрофе на основании закона о свободе информации. С таким же требованием обратилась в ЦРУ американская общественная группа против атомного оружия, созданная Ральфом Надером (Ralph Nader), и получила такой же пакет рассекреченных документов. (Вернувшись в Лондон, я обнаружил, что эти же документы прислали и мне.) Их было около двенадцати, и они напоминали те, что я получил в октябре: рассекречены они были частично, санированы и не давали полной картины случившегося. Значительная часть информации основывалась на слухах, ходивших среди местного населения. Более профессиональные и компетентные сведения не рассекречивались, очевидно для защиты источников, а может, их вообще не было. Один из взрывов связывался с хранилищем ядерных отходов, другой – с испытанием атомной бомбы в Уральском регионе в связи с военными учениями и имитацией атомной атаки противника. О военных учениях в СССР с применением атомного оружия ходили разные слухи, однако документ ЦРУ сообщал о взрыве водородной бомбы в 20 мегатонн, сброшенной с самолета. Столь мощный взрыв в густонаселенном районе – факт невероятный. Такие взрывы легко фиксируются приборами в разных странах и входят в списки испытаний атомного оружия. Один из документов, составленный по показаниям неназванной женщины, свидетельствовал о существовании в Челябинске секретной больницы, в которой лечили пострадавших от облучения людей. Сведения, собранные в 1958 и 1959 годах в Челябинской области, свидетельствовали о забое скота и птицы в местных колхозах и совхозах, контроле за продуктами, привозимыми из деревень на рынки, и о запрете охоты и рыбной ловли в обширных районах Урала.

В The Wasington Post, а также Ральфу Надеру были предоставлены санированные документы с номерами 1–14, отобранные из какого-то комплекта. Одновременно сообщалось, что в ЦРУ имеются документы по той же проблеме, получившие номера 15–29, которые все еще являются секретными. Сообщались имена сотрудников ЦРУ, несущих ответственность за их секретность. К ним непосредственно следовало обращаться с обоснованием мотивов, по которым та или иная организация желала бы их рассекречивания. У меня таких мотивов не было, однако я не сомневался, что Стэнли Ауэрбах и его коллеги из Окриджской национальной лаборатории смогут без труда их прочитать в полном объеме непосредственно в знаменитом здании ЦРУ в Вашингтоне.

Глава 38

Почему мы стареем

Вечером 9 ноября я вернулся из Ок-Риджа в Нашвилл. На следующий день мне предстоял семинар по гистонам на кафедре биохимии Университета Вандербильта. Визит туда стал результатом многолетней переписки и обмена оттисками с профессором Любомиром Гниликой, начатых в 1965 году. Приехав из Чехословакии в США, Гнилика стал ведущим специалистом по гистонам и негистоновым белкам клеточных ядер. В книге «Молекулярно-генетические механизмы развития» (см. главу 6) я дал обзор его исследований еще в период 1960–1966 годов. За прошедшие с тех пор десять лет новые открытия в этой области привели к рождению теории о том, что гистоны – щелочные белки, из которых строятся в клеточном ядре своеобразные чехлы для двуспиральных нитей ДНК, создающих основу хромосом, – определяют не только различие между стареющими смертными соматическими клетками разных органов и тканей, но и различие между соматическими клетками и бессмертными зародышевыми клетками, или зародышевой плазмой, которая связывает непрерывной чередой поколений весь животный мир в течение сотен миллионов лет.

Зародышевые клетки любых животных, из которых формируются через серию делений (митозов и мейоза) сперматозоиды и яйцеклетки, участвующие в процессах полового размножения, имеют до мейоза (редукционного деления) такой же набор генов, как и соматические клетки, из которых в эмбриональном развитии формируются разные ткани и органы: мозг, мышцы, печень, кожа и другие. Но они отличаются от соматических клеток по составу хромосомных белков, прежде всего гистонов, щелочных белков хромосом, богатых лизином и аргинином. При этом при формировании функциональных половых клеток – спермиев и яйцеклеток – гистоны могут частично замещаться другими, еще более щелочными белками. Этот процесс происходит наиболее отчетливо при сперматогенезе, обеспечивая очень плотную упаковку ДНК в головках спермиев. Зародышевая специализация, обеспечивающая смену поколений, могла, согласно этой теории, регулироваться гистонами. До этого уже давно было показано, что смена одного из пяти известных гистонов обеспечивает инактивацию клеточных ядер в эритроцитах земноводных и птиц, у которых ядра клеток не удаляются, как у млекопитающих, при кроветворении.

В лаборатории Гнилики мне предстояло обсудить наши результаты, показавшие, что при старении мышей в клетках некоторых тканей происходит увеличение одной из субфракций лизинбогатого гистона F1. Изменение состава гистонов при старении, а в последующем при канцерогенезе было обнаружено впервые. Но каких-либо теоретических выводов по этому поводу я пока не делал. Визит в лабораторию Гнилики был важен прежде всего потому, что именно здесь начали применять новую методику электрофореза гистонов в гелях, которая позволяла их разделение на значительно большее число субфракций и помогала наблюдать тканевую специфичность их спектра. Нам в Лондоне предстояло теперь использовать эти новые методы для изучения возрастных изменений хроматиновых белков.

Из Нашвилла вечером 10 ноября я вылетал в Чикаго. В пятницу мне предстояла лекция об Уральской ядерной катастрофе, спонсорами которой были Аргоннская национальная лаборатория и отдел биофизики и биоинженерии вместе с Центром по изучению России и Восточной Европы Иллинойского университета в Урбане. Переписку со мной вел профессор Ховард Дьюкоф (Howard S. Ducoff), один из основателей Общества по изучению воздействия радиации. Здесь уже знали об успехе моей лекции в