Пора убивать - Джон Гришэм

Из темноты коридора выступили двое. Барри сбили с ног,подтащили в угол к морозильнику и начали избивать. Человек повыше поднял Барриза воротник и со всего маху швырнул его об стену. Второй остался у автомата,поглядывая в концы коридора.

– Барри Экер! – прорычал высокий сдавленным голосом.

– Да! Отпустите меня!

Барри попытался высвободиться, но человек, схватив его загорло железной рукой, прижал к стене. В другой руке блеснуло лезвие отточенногоохотничьего ножа. Мгновение – и оно оказалось у Барри перед глазами. Он замер.

– Слушай меня, – громким шепотом проговорил мужчина, –слушай внимательно. Мы знаем, что ты женат и живешь в доме 1161 поФоррест-драйв. Мы знаем, что у тебя трое детишек, знаем, где они любят играть икогда ходят в школу. Жена твоя работает в банке.

Напряженное тело Экера обмякло.

– Если этот ниггер выйдет на свободу, ты пожалеешь. Вся твоясемья пожалеет. Может, у нас на это уйдут годы, но ты очень пожалеешь.

Швырнув Барри на пол, мужчина схватил его за волосы.

– Если шепнешь об этом кому-то хоть слово, распрощаешься содним из своих сыновей. Ясно?

Незнакомцы исчезли. Барри с трудом удалось восстановитьдыхание. Он осторожно растирал шею и затылок. Его окружала темнота. Ему никудане хотелось идти.

Еще до рассвета к десяткам, если не сотням маленькихнегритянских церквей, разбросанных по северным районам штата, начали тянутьсялюди, неся в руках корзинки с провизией, термосы, складные столы и стулья,бутыли с водой, рассаживаясь по школьным и церковным автобусам. Ониприветствовали друг друга, взволнованно обмениваясь информацией о ходе суда. Втечение нескольких последних недель они только и делали, что читали и говорилио Карле Ли. Теперь настало время помочь действием. Многие из них были ужесовсем пожилыми, однако рядом с ними можно было видеть и целые семьи – с детьмии даже игрушками. Когда автобусы были полны, люди начинали занимать места вмашинах. Они распевали гимны и молились. Распоряжавшиеся всем святые отцыподавали команду выдвигаться на окутанные предутренней дымкой шоссе. К восходусолнца дороги, которые вели к округу Форд, оказались забитыми потоками машин.

Прилегавшие к центральной площади улицы были не в состояниивместить все транспортные средства. Автомобили останавливались там, где можно,люди выходили.

Маленький полковник, только что закончив свой завтрак, стоялв центре разбитого на лужайке лагеря и наблюдал за происходящим. Со всех сторонк площади направлялись автобусы и машины, многие не переставая сигналили.Перегораживавшие улицы баррикады пока держались. Полковник рявкал команды,гвардейцы сбрасывали с себя остатки сна. Новое развлечение! В половине восьмогополковник связался с Оззи и сообщил ему о нашествии. Шериф, прибывшийнемедленно, быстро разыскал преподобного Эйджи, который уверил Оззи в том, чтолюди собираются с исключительно мирными целями. Нечто вроде сидячейдемонстрации. Сколько ожидается народа? Тысячи, ответил Эйджи. Тысячи.

Прибывавшие устраивались под величественными дубами,слонялись из конца в конец площади, уясняя для себя обстановку. На траверасставляли столики, стулья, дети возились с игрушками. Все и в самом делевыглядело абсолютно мирно, только какая-то группа принялась вдруг скандироватьобычное: «Свободу Карлу Ли!» Призыв этот был тут же подхвачен остальными. Довосьми оставалось еще несколько минут.

С раннего утра негритянская радиостанция в Мемфисе взывала кединению. Всем чернокожим следовало двигаться в Клэнтон, находившийся всего вчасе езды. Шоссе было запружено сотнями машин, медленно стекавшихся к югу.Каждый борец за гражданские права, каждый черный политик счел своим долгомприсоединиться к маршу протеста.

Эйджи походил на одержимого. Его можно было видеть то тут,то там с рупором, из которого неслись приказы и команды. Он принимал вновьприбывших. Он собирал на инструктаж своих коллег. Он убеждал Оззи и полковника,что все будет в полном порядке.

Все было в полном порядке до тех пор, пока на площадь неступила группа куклуксклановцев в своих одеяниях. Для большинства приехавшихбелые балахоны были зрелищем необычным, их появление вызвало среди толпы бурнуюреакцию. Чернокожие подступали все ближе, крича и размахивая руками. Воизбежание столкновений куклуксклановцев тут же взяли в кольцо гвардейцы. Лицапод островерхими колпаками были бледными и напуганными. Вступить в потасовкуКлан не решился.

К половине девятого все улицы города были полностьюблокированы машинами. Фургоны, легковые автомобили, автобусы заняли каждый футна стоянках, ими же были забиты тихие до этого боковые улочки. Со всех концовгорода к площади устремлялись тесные колонны чернокожих. Для транспорта местане оставалось, проехать было невозможно. Владельцам магазинов приходилосьоставлять свои машины за кварталы от своих лавок. В центре военного лагеряломал руки мэр города, умоляя Оззи что-нибудь сделать. Тысячи чернокожих вокругнего что-то пели и кричали. Оззи спросил мэра, не хочет ли он, чтобы шерифприказал арестовать каждого участника шествия.

Нузу пришлось оставить свою машину на заправочной станции вполумиле от городской тюрьмы, и теперь он пешком пробирался по запруженнымлюдьми улицам к зданию суда. Черные смотрели на него с любопытством, но итолько. Никто и не подозревал, что он столь видный представитель власти.

Бакли с Масгроувом припарковались на чьей-то подъездной дорожкена Адамс-стрит. Бормоча проклятия, они двигались к площади. Ни один и головы неповернул, когда проходил мимо пепелища на месте дома Джейка Брайгенса,адвоката. Прокурор и его помощник были слишком сильно охвачены негодованием.

По Темпл-стрит на площадь каким-то чудом пробрался автобус сприсяжными. Стрелки часов показывали уже двадцать минут десятого. Пассажирыавтобуса с недоумением и испугом смотрели в окна на массы людей, заполнившихплощадь вокруг здания суда.

После того как Пейт поднял зал, судья, поздоровавшись спубликой и присяжными, извинился перед последними за причиненные им неудобства,вызванные неожиданным нашествием. К сожалению, он лишен возможности что-либоизменить. Если присяжным нечего сообщить ему, то они могут проследовать в совещательнуюкомнату и продолжить работу над выработкой вердикта.

– Хорошо. Идите и не жалейте усилий. Я жду вас передперерывом на обед.

Присяжные покинули зал. Карл Ли сидел за столом защиты,окруженный своими детьми. Публика, в основном чернокожая, оставалась на местах,негромко переговариваясь. Джейк направился к себе в офис.

* * *