Мертвая земля - К. Дж. Сэнсом

– Думаю, вы поступите правильно, если отпустите мальчиков.

– Как поживает мастер Овертон? С тех пор как его освободили из-под стражи, он словно сквозь землю провалился. В отличие от вас с Джеком Бараком, этот юноша никогда не появляется в лагере.

«Надо признать, осведомители капитана Кетта работают превосходно», – отметил я про себя. А вслух произнес:

– Николас все еще пребывает в подавленном настроении. Но ручаюсь, он не причинит вам никаких неприятностей, ибо дал мне слово чести, а на его слово можно положиться.

– Сыновья вашего клиента, братья Болейн, продолжают испытывать наше терпение своими гнусными выходками, – заметил Кетт, по-прежнему буравя меня взглядом. – Этих молодчиков я отпускать не собираюсь. Стоит им оказаться на свободе, они немедленно присоединятся к нашим врагам. Думаю, их стоит поместить в Нориджский замок. Мэр Кодд дал на это согласие.

– Да, эти молодые головорезы чрезвычайно опасны, – кивнул я. – Всякий, кто с ними знаком, согласится с этим.

Поймав взгляд, который я украдкой бросил в сторону кроватей, Кетт усмехнулся:

– Как видите, мне приходится спать прямо на рабочем месте. Мне и моей супруге. Элис не хочет возвращаться в Ваймондхем без меня. Она всегда была доброй и преданной женой.

Услышав эти слова, я невольно вспомнил Изабеллу Болейн. Где она сейчас? По-прежнему в Норидже? Или вместе с Чаури вернулась в разграбленный Бриквелл?

Кетт, заметив, что я погрузился в задумчивость, вопросительно посмотрел на меня.

– Извините, – пробормотал я. – Просто вспомнил о своих знакомых, живущих в Норидже.

– Вы имеете в виду Джона Болейна?

– И его семью.

– Что ж, вскоре у вас будет возможность побывать в городе, – сказал Кетт. – Как вы слышали, я только что разговаривал с мэром Нориджа Коддом и с олдерменом Элдричем, одним из самых богатых людей в городе. Они обещали открыть для нас ворота. Когда мы разбили лагерь на холме, городские власти отправили в Лондон гонца. В своей депеше они спрашивали у лорда-протектора, возможно ли позволить двум священникам, которых вы видели, Уотсону и Коннерсу, дважды в день проводить в лагере богослужение. Завтра городской рынок будет работать, и все наши люди получат некоторую сумму на покупки. Деньги у нас есть. Мы изъяли их у дворян, а также получили… э-э-э… из других источников.

О том, что это за источники, Кетт предпочел не распространяться. Возможно, Саутвелл щедро заплатил предводителю повстанцев в обмен на обещание оставить в покое его собственные обширные пастбища и резиденцию леди Марии.

– Мне сообщили, что в Ипсвиче и Бери тоже создаются повстанческие лагеря, – продолжал Кетт. – Лагерь в Ипсвиче насчитывает более тысячи человек, и все они готовы служить делу справедливости. Эту добрую новость необходимо сообщить всем нашим. Завтра мы совершим марш-бросок и захватим Грейт-Ярмут. Тогда в наших руках окажется главный английский порт, и селедки у нас будет вдоволь. – Кетт подался вперед, голос его дрожал от возбуждения. – Пока что нам сопутствует успех, мастер Шардлейк, и я верю: удача и дальше не отвернется от нас. Я не льщу себя надеждой, что отцы города сочувствуют простым людям. Разумеется, они преследуют свои собственные интересы. Они прекрасно понимают, что, стоит нам только захотеть, мы спустимся с холма, перейдем Уэнсум, ворвемся в город и с помощью местной бедноты отнимем у богатых нориджских купцов все, что нам необходимо. Но мы соблюдаем законы и намерены делать это впредь. Полагаю, у вас была возможность в этом убедиться. Скажите, вы подтверждаете, что готовы содействовать мне в проведении судов над нашими пленниками?

– Я уже принес клятву по мере сил помогать торжеству закона и справедливости. Да, я готов дать вам все необходимые советы и пояснения.

– Превосходно. Помните, мы действуем от имени короля и лорда-протектора. Это они решили, что Англии необходимы реформы. А мы будем всячески способствовать тому, чтобы реформы сии осуществились в жизни, а не только на бумаге.

Может быть, за этим человеком действительно стоит правда? На этот вопрос я пока не находил ответа. А вдруг Кетт и его сподвижники и впрямь сумеют добиться своего и новая комиссия искоренит беззакония, творимые в деревне? Впрочем, вполне вероятно, что повстанцы учредят справедливые порядки сами, без помощи членов комиссии.

– Поблизости, под старым дубом, мы будем вершить правосудие, – с воодушевлением продолжал Кетт. – Там мы станем держать совет и всем лагерем решать, какого наказания заслуживает тот или иной джентльмен или же повстанец, совершивший постыдное деяние. Например, такой, кто самочинно присвоил деньги либо другие ценности, обнаруженные в богатом доме. – Роберт грозно сдвинул брови. – Нет большего позора, чем обмануть своих товарищей, и всякий, кто запятнал себя подобным бесчестьем, должен понести кару.

– Люди всегда остаются людьми, капитан Кетт, – осторожно заметил я. – Порой им бывает трудно обуздать стремление к наживе, присущее человеческой натуре.

Мой собеседник нахмурился еще сильнее. Я догадался, что, несмотря на все свои деловые качества, силу воли и решимость, в глубине души он остается наивным.

– Всякий, кого мы признаем виновным в мародерстве, покинет лагерь, – процедил Кетт. – Джентльмены, объявленные невиновными, будут отпущены на все четыре стороны. Те же из них, чьи преступления мы сумеем доказать, будут подвергнуты тюремному заключению в Нориджском замке или в бывшем дворце графа Суррея.

– Вы обещаете, что не будет никаких смертных казней? Ни пыток, ни телесных наказаний?

– Обещаю. Повторяю еще раз: наш лагерь должен стать местом, где царят мир и порядок. Процессы будут проводиться в соответствии с правилами и нормами правосудия, которые мы рассчитываем узнать от вас. Ваша помощь тем более необходима, что молодой законник Томас Годселв, на которого мы рассчитывали, недавно дал деру.

– Я в течение нескольких лет защищал права мелких фермеров и арендаторов в Палате прошений, пока Ричард Рич не лишил меня этой должности, – сообщил я. – Признаюсь, мне удалось выиграть множество дел. Но я всегда сознавал, что это всего лишь жалкая капля добра в море несправедливости.

Кетт понимающе кивнул.

– У меня чертовски ноют ноги, – сообщил он со вздохом. – С самого рассвета я ходил по лагерю, разговаривал с только что выбранными командирами сотен. Давайте присядем.

Странно было слышать, что этот крепкий несгибаемый человек жалуется на усталость; однако я вспомнил, что он старше меня по крайней мере лет на десять.

Мы уселись за стол друг против друга.

– А какова ваша конечная цель, капитан Кетт? – осмелился спросить я.

– Вернуть прежние времена, более справедливые и добрые. Кроме того, мы добьемся, чтобы простые люди тоже принимали участие в управлении страной и становились членами комиссий. И не только сейчас, но и впредь.

– То есть вы хотите, чтобы власть в стране принадлежала не одним лишь джентльменам и чиновникам?