Чувство реальности. Книга 1 - Полина Дашкова

– Здравствуйте, майор. Меня зовут Феликс Нечаев, язаместитель Кравцовой Виктории Павловны. Мне позвонили, вот я приехал.

– Послушайте, господин Нечаев, – дипломат вздохнул ивыразительно скривил рот, – я очень спешу, мне надо поговорить с майоромнаедине. Будьте так любезны, оставьте нас.

В ответ Феликс широко улыбнулся, показывая ровные белыезубы, поднял руки и на цыпочках попятился назад, повторяя громким шепотом:

– Ухожу, ухожу, ухожу!

Букет остался лежать на подоконнике. Пока бело-краснаяфигура не исчезла за дверью, ведущей к лестнице, Ловуд молчал, и лицо егосохраняло брезгливое недовольное выражение. И только когда в коридоре сталопусто, он, слегка тряхнув головой, тепло улыбнулся и протянул Арсеньеву руку:

– Меня зовут Стивен.

– Очень приятно. Александр.

Рукопожатие Стивена было крепким до боли. Кисть широченная,влажная и холодная. Он смотрел на Арсеньева как на родного.

– Саша… Можно я буду вас так называть? Том находился впостели с этой женщиной? Это совершенно точно? – прошептал он, дохнув в лицоаптечным запахом леденцов с лакрицей.

– Да.

– То есть их убили одновременно? – Ловуд откашлялся, голосего звучал сипло, было видно, что говорить ему очень тяжело.

– Ну, в общем, да, – кивнул Саня, – сначала его, потом ее.

– Если я правильно понял, каждому досталось по одномувыстрелу?

– Вы поняли правильно, мистер Ловуд.

– Ужасно…

Саня заметил, что по виску дипломата ползет капля пота. Онвообще был весь мокрый, но как будто не замечал этого, не доставал платок,чтобы вытереть лицо.

– Надеюсь, вы понимаете, что подробности убийства не должныпросочиться в прессу? – сказал Ловуд и опять закашлялся. – Том был моим другом,я знаком с его женой. Ее зовут Дороти. Нет, я знаю, это зависит не только отвас. Возможно, это вообще от вас не зависит, но больше мне пока побеседовать нес кем. Офицеры ФСБ – люди специфические, их если попросишь о чем-то, онинепременно сделают наоборот. Извините, я, может, глупости говорю, но вы должныпонять мое состояние. Это ведь шок, настоящий шок, – голос его опять сталнормальным, он говорил быстро, Саня с трудом понимал его. – В посольстве почтипусто, мы пользуемся вашими праздниками как незапланированным уикендом, темболее такая чудесная погода, и вдруг этот ужасный звонок… Я, знаете, в первыймомент ушам своим не поверил, никак не мог представить Томаса мертвым. Поновостям Би-би-си уже прошла информация, но там никаких подробностей. Скажите,а эта женщина, она действительно была любовницей господина Рязанцева?

"Эй, милый, я не собираюсь играть в эти игры!” –тревожно заметил про себя Арсеньев и произнес с глупой улыбкой:

– Убитая Кравцова Виктория Павловна была руководителемпресс-службы парламентской фракции “Свобода выбора”. А чьей она былалюбовницей, об этом лучше спросить у представителей спецслужб, наших и ваших.

– Красивая женщина, – вздохнул Стивен, – скажите, уже естькакие-нибудь предварительные версии? Это заказное убийство?

– Разбираемся, – сухо ответил Арсеньев.

– А кто конкретно разбирается? Лично вы войдете в группу,которая будет работать по убийству?

– Пока не знаю. Почему вы спрашиваете?

– Я три года в этой стране, – американец заговорил шепотом,так тихо, что Арсеньеву пришлось придвинуться к нему поближе, – если у васубивают на заказ, то никогда не находят ни убийц, ни заказчиков. Это закон,такой постоянный, что вашим властям следовало бы внести его в конституцию.Поскольку Том Бриттен был моим другом, мне не безразлично, кто и как расследуетубийство. Сейчас ведь начнется вранье, замалчивание фактов, ваши захотятпредставить Томаса шпионом, наши придумают какой-нибудь грязный ответный ход. Ивсе забудут, что убит хороший человек, отец троих детей. Это я вам говорю некак официальное лицо, а лично от себя. Ваша физиономия внушает доверие. Вот моявизитка. Если вы примете участие в расследовании и вам понадобится помощь, явсегда к вашим услугам. – К концу монолога он был весь мокрый, даже глянцеваякарточка, которую он протянул Сане, казалась влажной.

– Благодарю вас, мистер Ловуд. – Саня взял визитку,сочувственно улыбнулся.

– Да ну что вы, не стоит благодарности, – американецпридвинулся совсем близко и произнес чуть слышно:

– Главное, чтобы вы держали меня в курсе расследования, этоочень для меня важно. Это не праздное любопытство, поверьте. Я потерял близкогодруга, и если убийц не найдут, я буду чувствовать себя в долгу перед егопамятью.

Арсеньев с детства терпеть не мог запах лакрицы. Вообщеамериканец ему не нравился.

– Не все так плохо, мистер Ловуд. То есть, конечно, плохо.Вашего друга не вернешь, но убийц все-таки иногда находят, не только у вас встране, но и у нас тоже.

Последовало крепкое прощальное рукопожатие, американецзашагал к лифту, Саня проводил его взглядом, украдкой вытер руку о штаны ивдруг, у самого уха, откуда-то из-за спины, услышал интимный шепот:

– Самое интересное, что об этом все знали и ждали скоройразвязки.

– Не понял? – Саня нервно оглянулся и увидел красно-белоготолстяка Нечаева.

– Все знали о роковом любовном треугольнике, – Феликс опятьпоказал свои рекламные зубы. – Женщина – существо коварное и ненасытное, ейвсегда мало, – он состроил комически серьезную гримасу и прижал ладонь ксердцу.

– Что вы этим хотите сказать? – хмуро спросил Арсеньев.

– Я хочу сказать все, что поможет вам в поисках преступника,– торжественно заявил Феликс, опять прижал ладонь к груди и скорчил рожу.

У него было странное лицо, мимические мышцы ни на секунду нерасслаблялись, он все время гримасничал, двигал бровями, ртом, даже нос у негошевелился, не только вверх и вниз, но из стороны в сторону. Арсеньевупоказалось, что он когда-то уже встречал эту подвижную физиономию. Он слегканапрягся, но ничего существенного не вспомнил, разве что игрушки, которыепродавались в его детстве на ВДНХ, мягкие морды из пенистой резины, с дыркамидля пальцев с изнанки.

– Значит, вы заместитель Виктории Кравцовой? – уточнил Саня,принужденно кашлянув.

– Совершенно верно. И я весь к вашим услугам. Вы, наверное,желаете узнать, имелись ли у Виктории враги? Я вам отвечу: да, имелись. Ееврагом номер один была она сама, – последовала очередная резиновая гримаса.