Опасная профессия - Жорес Александрович Медведев

радиоактивности позволяло провести работу с очень низкими дозами и автоматизировало все процедуры. Современный спектрофотометр позволял выполнить более точные измерения концентрации белков или нуклеиновых кислот. В лаборатории биохимии развития был также разработан новый метод электрофореза белков в гелях, применение которого выявляло большее число фракций. В нашем отделе генетики процессы старения изучались лишь на культурах клеток-фибробластов. Но изменения в культурах пересеваемых клеток нельзя было считать реальным аналогом биологического старения тканей. К тому же культуры клеток, пересеваемые в маленьких чашках Петри, не могли обеспечить биохимика достаточной клеточной массой для применения стандартных аналитических процедур. Освоение новых биохимических технологий было одной из целей моего приезда в Лондон. Робин Холлидей согласился выделить для меня лабораторный стол в одной из комнат отдела, имевшей вытяжной шкаф, и разрешил Рите участвовать в экспериментах на добровольных началах. Он понимал, что опытный ассистент необходим для такой работы. Рите как биохимику тоже необходимо было осваивать новые методы.

План нашего эксперимента был разработан для возможной идентификации ошибок синтеза белков. Одна из фракций гистонов ядер клеток мышей (F1) не имела серосодержащей аминокислоты – метионина. Обнаружение радиоактивного метионина в этом белке могло быть результатом ошибок при его биосинтезе. В большом виварии института нам выделили несколько клеток с мышами. Директор института предоставил скромные средства из своего резерва для закупки реактивов и радиоактивного метионина. Однако серьезная задержка произошла из-за британских законов, определявших все правила экспериментальной работы с млекопитающими, к которым относятся, как известно, и лабораторные мыши. Для проведения любых опытов с мышами была необходима лицензия, выдаваемая особым департаментом британского министерства внутренних дел. Для опытов с разными животными существовали и разные правила. Опыты на собаках вообще запрещались уже больше ста лет. Иван Петрович Павлов, открывший условные рефлексы, никогда бы не смог проводить свои исследования в Великобритании. В США подобных ограничений не вводилось.

Я получил из министерства внутренних дел несколько сложных форм для изложения деталей планируемых экспериментов. Важно было объяснить, что мыши не будут испытывать боли во время опытов и что неизбежный для выделения органов забой животных будет осуществляться с применением анестезии и наркоза, а не физическими методами. Заполненные формы были отправлены в департамент защиты животных, но необходимой для начала работы лицензии пришлось ждать два с половиной месяца.

Удар по «черному кабинету» советской почты

В апреле меня пригласил в гости Леонид Ригерман, которого я знал с 1971 года, когда он жил в Москве. В начале 1972 года Ригерман прославился тем, что сумел получить в Москве американский паспорт, будучи советским гражданином и вопреки протестам и американского и советского правительств. Леонид Ригерман родился в Калифорнии в семье работников советского консульства и поэтому имел свидетельство о рождении, выданное тамошней регистратурой. В Москве он каким-то образом в сопровождении американского корреспондента сумел пройти в посольство США, предъявил там свое американское свидетельство о рождении и попросил оформить ему на этом основании американское гражданство и выдать американский паспорт. Этот случай немедленно стал сенсацией для западной прессы. МИД СССР потребовал выдачи Ригермана – дипломатические соглашения США и СССР запрещали посольству США предоставлять убежище советским гражданам, и в прошлом попытки некоторых советских граждан просить политического убежища в посольствах всегда кончались неудачей. Но здесь был совсем другой случай. По федеральному закону США, принятому еще в XIX веке, родившиеся в США дети автоматически становились американскими гражданами. Этот закон не был отменен и в век самолетов и строгих виз. Беременным женщинам из стран третьего и второго миров просто не давали виз на въезд в США. Американское посольство в Москве отказалось признать Ригермана американским гражданином, ссылаясь на запрет в США двойного гражданства. Дело пошло в суд в Вашингтоне. Суд принял решение, обязавшее посольство США выдать Леониду Ригерману американский паспорт – по праву граждан, имевших американские свидетельства о рождении, в которых гражданство новорожденного или его родителей не фиксируется.

Ныне, в 1973 году, Ригерман с женой жили в Лондоне в соседнем с нашим районе, где снимали квартиру. Леонид хотел начать издание журнала «Общественные проблемы» на русском языке. Как выяснилось из нашей беседы, основным источником его доходов были выплаты компенсаций за пропавшие заказные письма, отправленные в СССР. На эту идею его натолкнула моя книга «Тайна переписки охраняется законом», в которой была описана неудача в получении компенсаций за пропавшие заказные письма от советской почты (см. главу 11). Советская почта отрицала свою вину в пропаже писем, так как даже заказные письма пересекали границы почтовыми пакетами, а не индивидуально. В этом случае проследить судьбу каждого отдельного заказного письма было невозможно. Формальную ответственность за пропажу делили между собой обе страны. Ригерман сообразил, что если за пропавшие письма, отправляемые из СССР, невозможно получить компенсацию, то за заказные письма, отправляемые из Великобритании, но пропадавшие где-то «в пути», британская почта выплатит свою долю компенсации, тогда это было около 20 фунтов за каждое письмо. Леонид начал отправлять заказные письма из Лондона известным советским диссидентам и правозащитникам – Сахарову, Твердохлебову, Амальрику и другим. Хотя в этих письмах обычно были вырезки из газет, не имевшие антисоветского характера, почтовая цензура их задерживала и не доставляла адресатам. Однажды в течение месяца Ригерман отправил только Сахарову сорок заказных писем. По телефону он узнал, что лишь два из них дошли до адресата. В британское отделение связи – в данном случае на Трафальгарской площади – подавались рекламации о пропаже писем с приложением квитанций. Через какой-то срок пропажа письма подтверждалась и Ригерману выплачивалась компенсация. В некоторые месяцы он зарабатывал таким образом до шестисот фунтов и создал группу, которая включилась в этот прибыльный бизнес. Финансовые потери несла не советская почта, виновная в пропажах, а британская, платившая за незаконные действия «черного кабинета», существовавшего вне почты в системе КГБ.

Но бесконечно такие выплаты не могли продолжаться, и я предупредил об этом Ригермана. В системе британской почты была создана комиссия по изучению и расследованию нового феномена. Было решено отказаться от почтовых пакетов для заказной корреспонденции и перейти к индивидуальной регистрации каждого письма не только при сдаче его отправителем, но и в аэропорту перед отправкой в СССР. Письма в СССР отправлялись теперь лишь самолетами «Аэрофлота». Вина именно советской стороны в пропаже заказных писем могла в таком случае быть доказана. Выплату компенсаций Ригерман и его активисты могли требовать только от советской почты. Но это было безнадежным делом. Ригерман подал жалобу в арбитражный суд. Для Советского Союза возникла угроза исключения из Всемирного почтового союза. Но платить «золотые» компенсации