Жизнь Христофора Колумба. Великие путешествия и открытия, которые изменили мир - Самюэль Элиот Морисон

на вооруженной шлюпке и приказал Колумбу следовать за собой с отчетом. Отстаивая достоинство Адмирала Моря-Океана, Колумб заявил, что его вынудит покинуть борт своей каравеллы только сила оружия. Диас, не желавший идти на открытый конфликт, предположил, что Адмирал не станет возражать, если Висенте Янес Пинсон отправится на его судно со всеми корабельными бумагами, но Колумб снова возразил, что ни он сам, ни кто-либо другой не покинет «Нинью», за исключением случая форс-мажорных обстоятельств, поскольку по традиции адмиралы Кастилии умирают, прежде чем сдают себя или своих людей. Затем Диаш попросил лишь только показать ему эти документы, на что Колумб с радостью согласился. Шлюпка Диаша вернулась на большой корабль, где он доложил своему капитану Альваро Дамао о результатах визита. Взвесив все за и против, капитан сам отправился на «Нинью» «в прекрасном состоянии духа с барабанами, трубами и свирелями, устроив большой праздник» и объявил новому Адмиралу Моря-Океана, что «готов сделать все, что он прикажет». Таким образом, первый «испано-португальский» раунд остался за Колумбом.

Весь этот и следующий день «Нинья» принимала посетителей с берега, в числе которых, без сомнения, находились и старые друзья Адмирала. Гости были безмерно впечатлены историями о Новом Свете и видом пленных индейцев. Многие из них благодарили Бога «за столь великое благо и приумножение христианства, которое наш Господь даровал монархам Кастилии». Эти добрые португальцы, имеющие опыт открытий в Западной Африке и лишенные обидчивой гордости и завистливой ревности, свойственных кастильцам, казалось, искренне радовались чужой удаче, словно собственной. Тем не менее Адмиралу еще предстояло выяснить реакцию Жуана и его двора.

В пятницу, 8 марта, Мартин де Норонья, молодой посланник короля, принес личное письмо от самого монарха, в котором тот приглашал Адмирала, «поскольку погода не благоприятствовала отплытию» (очевидно, все еще дули западные ветры). Кроме того, Жуан приказал снабдить «Нинью» провизией и корабельными принадлежностями за свой счет. Хотя Колумб и не горел желанием наносить подобный визит, он принял приглашение, чтобы «снять все подозрения на свой счет». Надо думать, что Адмирал либо опасался нечестной игры со стороны Жуана, либо предполагал, что цель его визита будет неправильно истолкована в Испании (что и произошло). Колумб предоставил де Норонье несколько золотых украшений и других сувениров Индии в качестве неоспоримого доказательства того, что он побывал в доселе неизведанной стране. Отобрав несколько наиболее «представительных» пленных индейцев, Колумб отправился на аудиенцию. Бедным туземным созданиям, в полной мере испытавшим ужасы морских глубин, теперь предстояло испытать кошмарное путешествие на мулах по Португальской земле. Хотя им и не пришлось тащиться босиком по грязи, любопытные толпы на улицах Лиссабона гладили и щипали невиданных гостей за все места. В то время в нижнем Тежу свирепствовала «великая эпидемия», но люди с «Ниньи», как белые, так и краснокожие, к счастью, избежали заражения.

Какие ностальгические воспоминания и мысли, должно быть, проносились в голове Колумба, когда его кавалькада пробиралась по узким улочкам и тесно застроенным лиссабонским pracas![204]Маршрут Адмирала пролегал мимо часовни Конвенто-дос-Сантос, где он впервые встретил свою жену, и ниже, около большой церкви Кармо, где она была похоронена в склепе семейства Монис. Я не исключаю, что в этой поездке Колумб взял перерыв, чтобы посетить могилу доньи Фелипы и помолиться за ее душу. Возможно, он даже ходил мимо мастерской, где они с Бартоломео зарабатывали на жизнь составлением карт и планировали великое предприятие, которое теперь так блестяще завершилось. Покидая город и проезжая между виноградников, окруженных высокими стенами, по дороге, которая вела на север вдоль правого берега Тежу, Колумб, должно быть, очень тщательно продумывал, что скажет королю и какими справедливыми словами сможет успокоить раздражение монарха из-за того, что поступил на службу к другим покровителям. Сумерки застали отряд в Сакавеме – красивейшем городке на берегу Тежу, примерно в двенадцати милях от Лиссабона, где путники и остановились на ночлег. На следующий день, в субботу, 9 марта, проселочные дороги были в таком отвратительном состоянии после проливных дождей, что путь до королевской резиденции занял весь день. Сейчас это расстояние можно преодолеть на машине примерно за три четверти часа.

Королевский дом Авизов не баловал себя многочисленными дворцами, в отличие от их преемников из династии Брагансов. Эти правители привыкли селиться в богатых монастырях королевства, экономя тем самым средства своих подданных и выгодно истощая в свою пользу непомерно раздувающиеся церковные доходы. Спасаясь от эпидемии, дон Жуан надолго задержался в монастыре Санта-Мария-дас-Виртудес, расположенном в сосновом лесу у подножия Валле-ду-Парайсо. Эта местность представляла собой богатый аграрный район примерно в тридцати милях от Лиссабона. Сегодня уж мало что осталось от этого великого монастыря, если не считать большой готической церкви без крыши с апартаментами в западном конце нефа, откуда королевские гости могли в уединении наблюдать за проходящими мессами. Отметины в каменной кладке указывают на то, что с северной стороны церкви когда-то находились и другие покои, примыкающие к тем, которые занимал король. Одно из этих помещений вполне могло быть отведено и Колумбу.

Полагаю, что встреча короля и Адмирала, людей высокого мужества и несгибаемой воли, носила достаточно драматический характер. К тому времени Колумбу исполнилось 42 года, Жуану – 38. Первооткрыватель хорошо помнил, что в свое время рассматривал Жуана как покровителя своих начинаний, но был отвергнут им дважды, и теперь только страх оскорбить монархов Кастилии мешает португальскому королю проявить мстительную злобу. Кроме того, Колумба не покидало неприятное ощущение, что «Пинта», возможно, уже добралась до Испании, поэтому Фердинанда и Изабеллу не сильно волновал какой-нибудь «несчастный случай», лишающий их неудобных хлопот, связанных с адмиральскими привилегиями, губернаторством и вице-королевским титулом.

Должно быть, Колумб был приятно удивлен любезным приемом в Виртудесе. О нем сохранились воспоминания в «Журнале», датированные 9 марта: «Король приказал, чтобы меня очень почетно приняли главные вельможи двора, и сам король показал большую благосклонность. Он повелел сесть и говорил очень честно, предлагая свободно делать все, что может быть полезно государям Кастилии, и ставя службу Их Высочествам выше, чем себе самому; он показал, что очень доволен тем, что путешествие закончилось так благоприятно».

К счастью, у нас есть и другой отчет об этой встрече, вышедший из-под пера придворного летописца Руи де Пина. Находясь на такой должности, он вполне мог присутствовать на этой аудиенции. По словам хроникера, радость короля по поводу адмиральского успеха была явно неискренней. Казалось, Жуан был раздражен и даже взбешен внутренне, «потому что упомянутый Адмирал был несколько возвышен своим нынешним положением и, рассказывая свою историю, часто выходил за рамки правды, что делало