Жизнь Христофора Колумба. Великие путешествия и открытия, которые изменили мир - Самюэль Элиот Морисон

об острые камни, и измотанным морякам, давно лишенным спокойного ночного отдыха, которого так ждали, снова пришлось поднимать паруса. Нужно отметить, что в планы Колумба никогда не входил заход на Азоры по пути в Испанию – всех португальских островов он старательно избегал. Однако теперь, после страшной бури, когда корабль и моряки подверглись такому тяжкому испытанию, Адмирал решил рискнуть в надежде раздобыть дрова, воду, свежую провизию и дать людям немного отдыха.

Остров Санта-Мария, раньше всех из Азор заселенный португальцами, имеет всего десять миль в длину и пять в ширину. Несмотря на гористость с высотой до 1870 футов[200], на нем расположено множество плодородных долин и тенистых равнин, пригодных для разведения скота. На острове отсутствуют естественные гавани, а несколько якорных стоянок нельзя назвать безопасными, когда ветер дует с берега.

После восхода солнца в понедельник 18 февраля Колумб снова прошел вдоль северной стороны острова, и «там, где это казалось подходящим, встав на стоянку одним якорем, направил шлюпку к берегу, чтобы поговорить с людьми; и обнаружил, что это остров Санта-Мария, один из Азорских островов, и они [люди] указали на якорную стоянку, где было должно пришвартовать каравеллу, и сказали жители острова, что никогда не видели такой бури, и удивлялись, как судну удалось спастись; и они возблагодарили Бога и выказали большую радость при известии, которое они услышали, что открыта Индия»[201].

В том месте, где люди Колумба впервые сошли на берег после того, как покинули Эспаньолу, скалистые горы Санта-Марии переходят в зеленую прибрежную равнину шириной около полумили. Небольшой песчаный пляж на ее краю удобен для высадки с шлюпки, а текущий рядом горный ручей дает пресную воду (первые португальские поселенцы высадились здесь более чем за пятьдесят лет до визита Колумба). Поселение этих колонистов носило название Nossa Senhora dos Anjos[202], поскольку, по преданиям, именно здесь Богоматерь в окружении ангелов явилась стоящему на скале рыбаку. Как было сказано выше, якорная стоянка, выбранная для «Ниньи» около Анжуса, была далеко не безопасной, и, по совету жителей деревни, каравелла переместилась на восток по другую сторону высокого скалистого мыса Пунта-Фрадес. Там, в бухте, открытой на северо-восток и окаймленной высокими вулканическими утесами, «Нинья» находилась в большей безопасности (по крайней мере, пока дул южный ветер). На берегу в Анжусе, в полутора милях от новой стоянки, было оставлено три моряка, которым надлежало раздобыть свежую провизию и воду.

Весь день «Нинья» простояла на якоре в уединенной бухте, находясь вне поля зрения деревни и без связи с берегом. После захода солнца на утесе появились трое кричащих что-то островитян. Колумб «выслал им шлюпку, с которой те и поднялись на борт». По случаю Масленицы они привезли с собой свежий хлеб, цыплят и некоторые другие продукты, присланные губернатором де Кастанейрой, который утверждал, что очень хорошо знал Адмирала, и не приехал лично только из-за надвигающейся ночи. Однако он обещал, что на следующий день непременно будет вместе с тремя моряками, оставшимися в Анжусе, которых не отправил на борт только потому, что не мог отказать себе в удовольствии послушать о событиях в путешествии. Посыльным, поднявшимся на борт, были предоставлены койки, чтобы им не пришлось добираться обратно ночью долгой дорогой.

КАРТА ОСТРОВА САНТА-МАРИЯ А30РСКОГО АРХИПЕЛАГА

Узнав от посланников губернатора о «маленьком святилище, похожем на скит, находящемся недалеко от моря» и возведенном в честь Богоматери, Колумб решил, что пришел подходящий случай исполнить «обет номер три», данный в разгар бури. Несмотря на то что эта часовня была расширена и перестроена в семнадцатом веке, она все еще также очень мала и сдержанна по стилю, так что можно легко воссоздать в воображении последовавшую за этим одновременно и серьезную, и комическую сцену. На рассвете во вторник 19 февраля Колумб отправил половину команды на берег в единственной шлюпке «Ниньи» и попросил возвращающихся на той же шлюпке посыльных разыскать деревенского падре для служения мессы. После этого люди должны были вернуться на борт, а Колумб с другой половиной команды отправляться в часовню и исполнять данные клятвы.

Сбросив с себя обувь, моряки, одетые только в нижние рубахи (то есть в надлежащую покаянную одежду), втиснулись в крошечную часовню. За чтением благодарственных молитв перед старым фламандским триптихом, который и до сих пор украшает алтарь, их и застали поселенцы, которые «верхом и пешком напали на них и взяли всех в плен» (последнее не вызывает удивления, ибо трудно оказывать сопротивление группе вооруженных людей, будучи в полуголом виде). Как замечает Вашингтон Ирвинг, «таков был первый прием Адмирала по возвращении в Старый Свет, как свидетельство тех испытаний и невзгод, которыми ему еще предстояло расплачиваться в течение всей жизни за одно из величайших благ, оказанных когда-либо человечеству».

Местным чиновником, отдавшим приказ о предательском пленении десятка моряков без штанов во время молитвы, оказался не правящий губернатор, в то время на острове отсутствующий, а его местоблюститель, упомянутый выше молодой человек по имени Жуан де Кастанейра. При этом он ссылался на приказ короля Португалии арестовать Колумба. Можно усомниться в существовании подобного приказа, поскольку при наличии такового местоблюститель вел бы себя более решительно. Португальцев сильно беспокоили кастильцы, промышлявшие браконьерством на Гвинейском побережье вопреки Алькасовашскому договору[203], а поскольку Азорские острова были естественным местом захода судов, возвращавшихся из Гвинеи в Европу, представляется вероятным, что Кастанейра подозревал Колумба и его людей в незаконном плавании у Гвинеи, которое они пытались прикрыть небылицами об «Индии».

Около одиннадцати утра Колумб, с тревогой ожидавший возвращения паломников, решил, что либо шлюпка разбилась о скалы, либо люди задержаны. Подняв якорь, он провел «Нинью» вокруг Пунта-Фрадес, за которым увидел множество спешившихся вооруженных всадников, которые, сев в шлюпку, вышли к каравелле под личным предводительством Кастанейры. Их очевидным намерением был арест Адмирала. Далее последовали переговоры через борт между кораблем и шлюпкой, достаточно забавные для нас, но достаточно утомительные для Колумба. Адмирал пытался заманить Кастанейру на борт, чтобы задержать в качестве заложника, в то время как португальцы пытались заманить Колумба на шлюпку, чтобы отправить в компанию к благочестивым паломникам. Адмирал выставил свой паспорт и верительные грамоты над фальшбортом, но отказался подпустить португальцев достаточно близко, чтобы те могли их прочитать. Затем произошел обмен соответствующими «любезностями». Колумб объявил, что он «Адмирал Моря-Океана и вице-король Индии, которые принадлежат их кастильским высочествам», что он вернется в Испанию даже и с половиной экипажа, если остальные не будут освобождены. За свое оскорбительное поведение португальцы, несомненно,