Жизнь Христофора Колумба. Великие путешествия и открытия, которые изменили мир - Самюэль Элиот Морисон

будут наказаны. Капитан Кастанейра ответил, что ему наплевать на властителей Кастилии, поскольку он находится на португальской территории. Вышедший из себя Колумб «поклялся Сан-Фернандо», что не уйдет отсюда, пока не захватит сотню португальцев, чтобы увезти их домой в качестве рабов, и демонстративно встал на якорь в той гавани, где остановился в первый день, несмотря на неблагоприятную погоду.

Чтобы не подвергать «Нинью» лишней опасности, о которой Колумба предупреждали в первый день колонисты, Адмирал ушел из этой гавани в Сан-Мигель, «хотя ни на одном из Азорских островов нет подходящей гавани для ненастной погоды». В ясные дни Сан-Мигель хорошо просматривается с Санта-Марии, но в текущих погодных условиях «Нинья» так и не смогла добраться до острова до наступления темноты. Главная причина заключалась даже не в погоде, а в том, что из экипажа, оставшегося на борту, только трое были моряками, а остальные – береговые испанцы или индейцы, которым не удалось овладеть достаточными навыками мореплавания. Они могли быть полезными только в чрезвычайных экстренных ситуациях. В ту ночь каравелла попала в опасный шторм, но, к счастью, «волны шли только с одного направления». На рассвете 21 февраля, когда при северном ветре Сан-Мигель еще не был виден, потерявший терпение Адмирал принял решение вернуться на Санта-Марию и посмотреть, что может дать дипломатия. Ближе к вечеру он бросил два оставшихся якоря в бухте к востоку от Пунта-Фрадеса.

Первым приветствием стал очередной вызывающий крик со скалы от какого-то назойливого португальского поселенца, однако вскоре из-за мыса появилась собственная шлюпка «Ниньи», на борту которой находились пятеро захваченных ранее моряков, два священнослужителя и нотариус. После возможных вечерних развлечений на борту, которые мог предложить Адмирал, и кое-как скоротав ночь, священники и нотариус внимательно изучили верительные грамоты и, выразив полное удовлетворение, официально предоставили Колумбу право свободного входа в гавань и высадки на берег. По-видимому, самовольный наместник губернатора, не найдя никаких доказательств браконьерства на гвинейском побережье после того, как устроил своим заключенным нечто вроде допроса третьей степени, раскаялся в своем опрометчивом поведении. Шлюпка снова отошла к берегу и вернулась с остальными членами команды «Ниньи», которые сказали, что настоящей причиной их освобождения стала неудача Кастанейры в пленении самого Адмирала, а мелкая дичь, вроде них самих, местоблюстителя совсем не заботила.

23 февраля с полным экипажем на борту «Нинья» в последний раз покинула эту беспокойную якорную стоянку и прошла вокруг Санта-Марии в западном направлении в поисках подходящего места для загрузки деревянного и каменного балласта. К часу повечерия, то есть к 6 вечера, она встала на якорь либо в Баия-Вилла-ду-Порту, либо в Баия-да-Прая на южном берегу острова, где на каждом шагу был хороший пляж для высадки и много подходящих балластных камней. Но по прошествии первой ночной вахты западный ветер стал меняться на юго-западный, а, как писал Колумб, «на этих островах… юго-западный ветер быстро меняется на южный», стоянка стала небезопасной, и Адмиралу пришлось выйти в море. Подняв паруса, каравелла взяла курс на восток, чтобы держаться подальше от острова.

Было воскресенье, 24 февраля. В Санта-Марии и ее окрестностях Адмирал провел десять дней, потерял два или три якоря и не приобрел ничего полезного, кроме пресной воды, небольшого запаса провизии и дипломатической победы над Жуаном де Кастанейрой.

Глава 24

Во власти португальцев (24.02–13.03.1493)

Ты испытал нас, Боже, переплавил нас, как переплавляют серебро…Мы вошли в огонь и в воду, но Ты вывел нас на свободу.

Псалтирь, 65: 10, 12

В полночь воскресенья, 24 февраля, Колумб «видя, что погода благоприятствует отходу в Кастилию, отказался от дров и дополнительного запаса воды и отдал приказ взять курс на восток». Еще до рассвета «Нинья» была далеко от негостеприимного острова. Этот восточный курс был выбран крайне удачно, поскольку Санта-Мария лежит на той же параллели, что и мыс Сент-Винсент, весьма подходящая точка высадки для судна, приближающегося к Палосу с запада. Расстояние, составляющее около 800 миль, при обычных обстоятельствах не отняло бы больше недели, но этот участок океана между Азорскими островами и Португалией в зимние месяцы сильно штормит. Так, например, в феврале 1941 года экстренные службы Лиссабона передали о поднявшемся там ветре более 100 узлов. Кроме того, циклоны в этой области демонстрируют тенденцию к «зависанию» вдоль медленно движущегося полярного фронта. Это означает, что сильные штормы могут приближаться друг к другу и длиться долгое время.

Следующая страшная буря настигла «Нинью» примерно в 250 милях от Санта-Марии и сопровождала ее вплоть до устья Тежу. И снова данные из «Журнала» представляют собой замечательную метеорологическую летопись. Они показывают, что этот шторм был порождением большого мощного циклона, возникшего, по-видимому, из-за контакта теплого тропического воздуха с холодными воздушными массами более высоких широт. Два огромных вихря медленно перемещались на восток (или на северо-восток) со скоростью, скажем, 10 узлов. В таком случае и им потребовалось не менее шести дней, чтобы миновать район, в котором шел Адмирал. Этот циклон стал для «Ниньи» еще большим испытанием, чем шторм к западу от Азорских островов, потому что его центр прошел еще ближе, возможно, всего в 150 милях или около того с северной стороны.

Первый признак надвигающейся беды проявился утром 26 февраля, когда «Нинью» настиг ветер от свежего до сильного (от 5 до 6 баллов по шкале Бофорта), находящийся в переднем холодном фронте. Задув с юго-востока, он вынудил каравеллу лечь на ост-норд-ост, что отклонило ее от Сент-Винсента на два румба. «Было очень обидно, – писал Колумб, – переживать такую бурю, уже будучи на пороге дома». К 27 февраля Колумб оказался в 125 лигах от мыса Сент-Винсент, в 80 – от Мадейры и в 106 – от Санта-Марии. Поскольку Адмирал (возможно, Висенте Янес или Пералонсо Нинос) имел довольно точные сведения о расстояниях на этом участке, пеленгационный треугольник, построенный на этих трех точках, дает нам координаты «Ниньи» 37°05′ северной широты и приблизительно 17°30′ – 18° западной долготы. Согласно моим расчетам, долгота здесь вычислена правильно, но широта определена не совсем верно. Ее истинное значение должно равняться приблизительно 38° севера, а ошибка в одном из трех расстояний, вероятно, может объясняться слишком далеким изображением Мадейры в сторону севера на Колумбовой карте.

Как и предполагал Адмирал, упоминая коварство юго-западного ветра, 28 февраля он сменился южным и принес сильное волнение, делающее невозможным держать курс на восток. Максимальное, что мог сделать Колумб в этой ситуации, – удерживать «Нинью» в двухрумбовом секторе между норд-остом и ост-норд-остом. Так продолжалось в течение следующих