Песок в раковине - Н. Свидрицкая

поверхность, вмешательства в свою приватность они совершенно не терпели, и на любую попытку проникнуть на их территорию отвечали лютой злобой. Поэтому о подземной жизни мутантов известно было очень мало, почти ничего. На Барде и Шхаре, где общественная жизнь настолько напоминала земную, что даже СМИ присутствовали, появлялись время от времени сенсационные сообщения типа: «Две недели в подземельях Пска», или даже: «Смертельный флирт с мутантом», но всерьёз их почти никто не принимал.

А подземелья были жуткие. Неочищенный пска имел очень сильный и стойкий специфический запах, напоминающий секреты животных и насекомых, и подземелья были практически пропитаны им. Абсолютной тьмы не было: по стенам росли светящиеся грибы и мох. Но так было только хуже. Что творилось в сознании бывших разумных существ, сказать было невозможно. Помнили ли они о том, кем были, сознавали ли весь ужас произошедшего с ними, или нет — знали только они сами.

Но бог у них был.

Детально разработанный план проникновения на Пскем начал осуществляться за несколько дней до него. Видоизменяя сигнал, Грит послал вызов на Пскем, который там приняли за запрос с Мехротры. Достопочтенная ади намерена была посетить эту планету с целью «послушать её ветер». Она хотела, чтобы сопровождал её во время полёта и визита только мероканский пилот Кайл, живущий на Мехротре в качестве послушника. Долгие переговоры с младшими кинтанианскими чинами закончились краткой беседой с наместником Понтифика на Пскеме, лордом Ошем. Анна говорила с ним из «Цветка ветра», создав обстановку простенького бунгало, за краешком окна которого только угадывался голубой простор Мехротры. Свежий сквознячок, гуляющий по «комнате», слегка шевелил пряди пышного парика и одежду, свободно спадающую по телу. Ивайр предупредил, что как бы ни почитали кинтаниане ади, запись проверят, но все передачи, идущие с Мехротры, имеют помехи, которые создаёт планета, и искусственность изображения будет принята за эти самые помехи.

— Я много раз проникал в Союз, в том числе и так. — Рассказывал Ивайр. — Вообще-то, я никогда не применял один и тот же способ более двух раз, чтобы не быть вычисленным. Но ади я использую впервые.

Лорд Ош оказался таким, как и ожидала Анна: белокурым, светлоглазым, но с лицом азиатского типа, причём ярко выраженным: с высокими скулами, словно высеченными из алебастра, узкими глазами, высокомерно вырезанными ноздрями тонкого носа, жёстким ртом. Анна назвала время своего визита, сказала, что сопровождать её будет мероканец, прибытия которого она ждёт «к вечеру», и закончила сеанс.

— Всё здорово. — Заметил Ивайр, — а главное — тебя всё-таки проверяют. Это был не лорд Ош.

— Ох, ты! — Воскликнула Анна.

— Ади — слепые. — Напомнил Ивайр. — Ты не могла этого видеть. Но в момент прибытия на Пскем ты должна быть в курсе этого.

— Я поняла. А откуда ты знаешь, что это был не лорд Ош?

— Кто же в Союзе его не знает?.. Племянник леди Священного Острова, жены Понтифика, правитель области Ош в провинции Калькхен, один из восьмидесяти самых знатных лордов Союза, прима-офицер личной гвардии Понтифика, с блестящим послужным списком, прекрасно образованный. Ему всего тридцать два, а он уже получил должность, которой лорды добиваются обычно годам к сорока, женившись и упрочив своё социальное положение с помощью жены. Это много значит на Кинтане, а этот лорд даже не помолвлен.

К вечеру Грит перехватил запрос, сделанный с Пскема Мехротре, и создал помехи, не позволившие Мехротре ответить. Через несколько минут он связался с Мехротрой вновь, и Ивайр повторил запрос. Мехротра ответила отрицательно. Грит связался с Пскемом; Ивайр извинился за помехи и сообщил, что да, одна из ади желает посетить Пскем, но это её личная инициатива, и когда и каким образом она собирается это делать, решает она сама. После этого Пскем, вроде, успокоился и замолчал.

— Через несколько дней они всё равно разберутся, — сказал Ивайр, — но мы должны успеть, время есть.

— У нас и не такое получалось. — Бодро заметила Анна.

— Конечно. Не будь шансы на успех так высоки, я никогда бы не пошёл на это и не позволил бы участвовать в этом тебе.

Собираясь и готовясь, наконец, к вылету, Анна не могла не вспомнить свою первую высадку на Биэлу, когда она, глупая, замороченная, перепуганная, как послушный щенок, бежала за Заком, боясь потерять его из виду. Как всё изменилось! На неё нахлынуло ностальгическое чувство. Как ей повезло, что здесь оказался Ивайр! Впервые в жизни ей повезло так, как вообще мало кому везло в этой Вселенной. В момент, когда всё было против неё, ей выпал один счастливый билет из миллиона несчастливых, и спас её от участи гораздо худшей, чем смерть. Не будь Ивайра, она, наверное, уже обезображенная солью, вспоминала бы свою земную жизнь, как потерянный рай.

В мероканском линейном корабле была невесомость, и Анна с удивлением обнаружила это, когда корабль покинул ангар Грита. Взвизгнула, когда тело её устремилось куда-то, а магнитные ботинки рванули к полу. Ивайр поймал её за руку и велел пристегнуться в кресле; им предстояло разогнаться до нужной скорости, чтобы войти в гиперпространство.

— А мы летали на таких кораблях в Дальний Космос. — Говорил Ивайр, занимая Анну разговором, пока она, мученически скорчившись в кресле, переживала перегрузки. — Маленькие, меньше любого киборга, они были даже менее удобны, чем этот. Таких апартаментов, как у тебя на Грите, там не было, конечно; но мы как-то устраивались, и нам даже нравилось. Я любил свой корабль.

— Меня тошнит. — Анна машинально прикрыла рот рукой.

— Скоро кончится.

— Как противно! У меня в пальцах лёд и иголочки… И в ногах… А внутри…

— Знаю, помню. Потерпи ещё немного.

— А это опасно?

— Есть немного. Но я очень хороший пилот, да и Грит нас страхует. Вообще-то союзные корабли несколько старомодны по сравнению с кораблями Лиги. Мы с Л: варом неплохо поработали над тем, чтобы не дать им обогнать или хотя бы догнать Лигу: убивали учёных, взрывали лаборатории.

— Теперь мы их запустим в лаборатории Грита. — Слабо произнесла Анна. — Им понравится.

— Мало сказать! — Согласился Ивайр. — Это двинет мероканскую науку далеко вперёд.

Пошевелиться Анна смогла только после того, как корабль вошёл в гиперпространство, и вместо звёзд на проецирующих экранах возникла серая муть. Но вместе со способностью шевелиться на неё навалилось что-то странное, какая-то неестественная сонливость, и тяжесть, давящая, муторная… Она вдруг увидела сверху саму себя, какую-то чужую в парике и свободном одеянии; Ивайра, управляющего кораблём и время от времени тревожно поглядывающего на неё… А потом она как-то разом освободилась от тяжести, мешающей ей,