Песок в раковине - Н. Свидрицкая

о русских женщинах — пилотах Второй мировой войны. Она сказала это по-русски, и Инструктор довольно точно повторил непонятное слово. В этот миг она просто не подумала о том, что когда-нибудь это русское слово выдаст её с потрохами. Ей хотелось, чтобы её язык всё-таки зазвучал в космосе первым.

— Желаете стать наёмником или останетесь на Грите?

— Я ещё не решила.

— Вы будете оповещены о ближайшем сборе диаров.

— Я могу присутствовать на нём?

— В виде голограммы, оставаясь на Грите и сохраняя полную анонимность. — Успокоил её инструктор. — У диаров строгий кодекс чести. — Из панели перед ней выскользнул крохотный светящийся стержень. — Здесь полная информация о диарах и их Кодекс. Любая информация с этого носителя, переданная вами лицу, которое не является диаром, будет расцениваться, как грубое нарушение, и вы будете лишены членства в организации.

— А как вы узнаете? — Дерзко спросила Анна.

— Это вопрос вашей чести. — Возразил инструктор, и Анна промолчала. Выбралась из имитатора, чтобы похвастаться перед Ивайром своими успехами.

— Даже я этого не ожидал! — Сказал он, сильно порадовав тем Анну. — Я, конечно, высокого мнения о тебе, но этого я не ожидал! Я надеялся, что ты доберёшься до девятого уровня и станешь пилотом, что обеспечит тебе возможность ни от кого не зависеть, но диар! Их ведь немногим больше двадцати?

— Со мной — ровно тридцать.

— Ты — существо талантливое, сильное, умное и опасное.

— Ещё бы! — Радовалась Анна. — Я просто выросла на много километров ввысь и вширь в собственных глазах! Я так хотела что-то из себя представлять в этом мире, я чувствовала себя такой ничтожной!

— Хочешь сделать это своей профессией?

— А ты возьмёшь меня на службу? — Лукаво улыбнулась она.

— Я бы хотел, чтобы ты никогда не покидала Грит. — Признался Ивайр, не отрывая взгляда от её мягкого красного рта, то и дело расплывающегося в улыбке, от сияющих глаз. — Но чем я буду тебе платить, у меня ничего нет?

— О, я хочу очень многого! — Веселилась Анна. — Я хочу, чтобы вы всегда были со мной!

— Я буду с тобой, пока ты этого хочешь.

— Тогда готовься к очень долгой жизни, Кайл Ивайр. — Серьёзно сказала Анна.

Глава двенадцатая.

Цена соли.

Когда жители Пскема обнаружили соли пска на дне пересохшего залива одного из древних морей, это стало началом конца морей, планеты, и самой расы Пска. Это были не совсем люди, точнее, совсем не люди, но и не гуманоиды. Скорее, они приходились людям дальними родичами, так как были млекопитающими, теплокровными, но никакого отношения к приматам не имели. Они были похожи на кошек Риох, хотя и не так гротескно отличались от людей: у них были кошачьи, с вертикальными зрачками, глаза, острые, расположенные ближе к макушке, уши, плоские, почти утонувшие в лицах носы и иное строение руки; но сходства с людьми у них было больше, чем различий. Мутация, связанная с заменой солью составляющих кости элементов — у пска это был не кальций, как у мероканцев, людей, кортиан, кинтаниан и савалян, и не бром, как у шхариан, раббиан и ахойцев; — происходила у пска очень медленно и в начале почти незаметно; видимо, у этой расы был врождённый иммунитет. Наркотик мгновенно стал популярным и бешено дорогим; в погоне за невероятной прибылью осушались моря, и гибла цветущая и плодородная планета. Впрочем, происходило это не так быстро, чтобы остальные расы, контактирующие с пска, забили тревогу вовремя. Когда стала очевидной мутация, — а произошло это только через пару сотен лет после того, как добыча соли приобрела массовый характер, — стали выяснять, что было её причиной, на что ушёл ещё не один десяток лет. Справедливости ради следует сказать, что были среди пска такие, кто первым понял опасность и забил тревогу, но как бессильны они были! Дело коснулось сверхприбылей, и они были ничто против сильных мира пска, против армий, закона и богатства, которое стояло за всем этим — неслыханного богатства. Долгое время — не один десяток лет, — эти самые сильные искали другие причины и платили, по сути, огромной армии учёных только за одно: чтобы они доказали, что причиной мутации является не соль. Когда же это стало столь очевидным, что нельзя было уже закрывать на это глаза, да и Лига Десяти миров, возглавляемая мероканцами, обратила на это внимание и потребовала принять меры, все средства, силы и возможности были брошены на поиски средств борьбы с мутациями; добыча соли тем временем не прекращалась ни на минуту. Пересыхающие моря отомстили: пустыни, коварно выжидающие очень долго, подготавливающие себе плацдарм ветрами, изменившимся к худшему климатом, вдруг наступили сразу и везде, и пожрали остатки морей в какие-нибудь десять лет. Пска испугались не на шутку. Богатства, накопленные за счёт соли, теперь уходили на борьбу с последствиями. Их не избежал никто — ни самый бедный, ни самый богатый. Мероканцы пришли на Пскем, но поздно. Соль была везде: в воздухе, почве, в жалких остатках воды. Не выносящие наркотика мероканцы мгновенно свернули спасательные работы; Кинтана, сама тогда восстанавливающаяся после техногенной катастрофы, не могла помочь вообще ничем. Раббе и Бард прислали технику для очистки почвы и спасения морей, но это уже не помогло. Планета погибла. Вода ушла. Животные мутировали либо погибли. Последнее поколение пска родилось чудовищами, но что самое ужасное — соль убила разум. Пска превратились в безумных диких существ; а хуже всего было то, что соль, превратив их в существ намного хуже животных, не убила их, напротив, продлила им жизнь. Потомства эти существа уже не давали, но жили необычайно долго. Почти тысячу лет спустя катастрофы мутанты жили на Пскеме, уйдя глубоко под землю, в пещеры, где сохранилась вода и некоторые виды мутировавших животных и растений, которые сохранили способность давать потомство: мутанты пожирали их и друг друга, и существовали за счёт этого. Пскем стал местом, где добывали соль все, кому не лень, пока кинтаниане, дав отпор Л: вару, не захватили его снова, не избавили его от мародёров и охотников за наркотиком, и не начали восстановительные работы. План был — убрать и уничтожить весь пска и восстановить экологию планеты. Всё это время мутанты жили в глубинах Пскема, не появляясь на поверхности. Попытки изучить их были, не без этого, но какие-то зачатки разума у них сохранились: они понимали членораздельную речь, распознавали ловушки, использовали подручные средства, инструменты и даже захваченное оружие. Особенно опасны они были тем, что не чувствовали боли, и инстинкта самосохранения у них тоже не было. Не поднимаясь на